Зарубежная классика — персонажи

«Это был очаровательный молодой человек, способный, однако, внушать страх. Он был прекрасен, как ангел, и походил на Антиноя, но только сурового. По блеску его задумчивых глаз можно было подумать, что в одном из предшествующих своих существования он уже пережил Апокалипсис революции. Он усвоил ее традиции как очевидец. Знал до мельчайших подробностей все великие ее дела. Как это ни странно для юноши, по натуре он был первосвященник и воин. Священнодействуя и воинствуя, он являлся солдатом демократии, если рассматривать его с точки зрения нынешнего дня, и жрецом идеала — если подняться над современностью. У него были глубоко сидящие глаза со слегка красноватыми веками, рот с пухлой нижней губой, на которой часто мелькало презрительное выражение, большой лоб. Высокий лоб на лице — то же, что высокое небо на горизонте. Подобно некоторым молодым людям начала нынешнего и конца прошлого века 18-19 вв.), рано прославившимся, он весь сиял молодостью и, хотя бледность порой покрывала его щеки, был свеж, как девушка. Достигнув зрелости мужчины, он все еще выглядел ребенком. Ему было 22 года, а на вид — 17. Он был строгого поведения и, казалось, не подозревал, что на свете есть существо, именуемое женщиной. Им владела одна страсть — справедливость и одна мысль — ниспровергнуть стоящие на пути к ней препятствия. На Авентинском холме он был бы Гракхом, в Конвенте — Сен-Жюстом. Он почти не замечал цветения роз, не знал, что такое весна, не слышал пенья птиц. Обнаженная грудь Эваднеи взволновала бы его не более, чем Аристогитона. Для него, как для Гармодия, цветы годились лишь на то, чтобы прятать в них меч. Серьезность не покидала его даже в часы веселья. Он целомудренно опускал глаза перед всем, что не являлось республикой. Это был твердый, как гранит, возлюбленный свободы. Речь его дышала суровым вдохновением и звучала гимном. Ему были свойственны неожиданные взлеты мыслей. Затее завести с ним интрижку грозил неминуемый провал. Если гризетка с площади Камбре или с улицы Сен-Жан-де-Бове, приняв его за вырвавшегося на волю школьника и пленившись этим обликом пажа, этими длинными золотистыми ресницами, этими голубыми глазами, этими развевающимися по ветру кудрями, этими румяными ланитами, этими нетронутыми устами, этими чудесными зубами, всем этим утром юности, вздумала бы испробовать над Анжольрасом чары своей красы, его изумленный и грозный взгляд мгновенно разверз бы перед ней пропасть и научил бы не смешивать грозного херувима Езекииля с галантным Керубино Бомарше.»

- Виктор Гюго "Отверженные".

Свернуть 

«Это был очаровательный молодой человек, способный, однако, внушать страх. Он был прекрасен, как ангел, и походил на Антиноя, но только сурового. По блеску его задумчивых глаз… Развернуть 

По ходу романа Ретт все сильнее влюбляется в Скарлетт, изо всех сил стремящуюся выжить в хаосе окружающей войны. Некоторая информация о Ретте из романа не вошла в фильм. После того, как его семья (в основном из-за отца) отреклась от него, Ретт стал профессиональным игроком. Он участвовал в Калифорнийской Золотой Лихорадке, где, в конечном счете, в поножовщине заработал шрам на животе. Он, кажется, любит своих мать и сестру Розмари, но находится в неразрешимом противостоянии с отцом. Также, у Ретта есть младший брат, имя которого нигде не упоминается, и невестка (которых Ретт не уважает и не принимает во внимание), владеющие рисовой плантацией. Ретт — опекун маленького мальчика, учащегося в школе-интернате в Новом Орлеане; читатели предполагают, что этот мальчик — сын Белли Уотлинг (которого Белли кратко упоминает в разговоре с Мелани), или же незаконнорожденный сын самого Ретта.

Несмотря на исключения из Вест-Пойнта, в романе Ретт предстает великолепно образованным человеком, знающим все, от Шекспира и до классической истории и немецкой философии. У него есть понимание человеческой природы, недоступное недалекой Скарлетт, и несколько раз он оказывается весьма проницательным по отношению к другим персонажам. Он также хорошо знает женщин, как физически, так и психологически, что Скарлетт считает «недостойным». Мелани очень уважает Ретта, а со временем и начинает симпатизировать ему, как другу. Понимание Реттом человеческой природы распространяется и на детей, и он намного лучший родитель для детей Скарлетт от предыдущих браков, чем она сама; особенно ему симпатичен её сын Уэйд, даже до того, как тот становится его пасынком. После рождения Бонни, Ретт окружает её заботой, которую Скарлетт больше не разрешает проявлять к ней, и становится прекрасным примером любящего отца. Казалось бы, образ вечного холостяка не вяжется с образом заботливого отца, но Ретт обожает и родную дочь, и приемных детей.

Совершенно особое отношение у Ретта к Мелани Уилкс. Мелани — нежная, великодушная, благородная и бескорыстная — полная противоположность его жене, Скарлетт — предприимчивой, беспринципной и жесткой, но Ретт искренне уважает и высоко ценит Мелани. Благодаря ей репутация Скарлетт не раз была спасена, ведь больше своей подруги, Скарлетт, Мелани любит только Эшли. Для Ретта, Мелани — образец высоконравственной, благородной и честной женщины, настоящей леди, и Ретт не раз ставит Мелани в пример жене. Только с ней Ретт соглашается поговорить после смерти Бонни, только ей он может доверить все, ведь их судьбы схожи — оба любят тех, кто ими лишь пользуется. Правда, позже, и муж Мелани — Эшли, и жена Ретта — Скарлетт, поймут, что любили не друг друга, а тех, кого уже потеряли — Мелани умерла, а Ретт уходит…

Как и Томас Сатпен из «Авессалом, Авессалом!», Ретт решает присоединиться к Южанам, но, в отличие от своего товарища по конфедерации Эшли Уилкса, проигрыш Юга не оказывает на Ретта духовно парализующего воздействия.

В сиквелах — как в официальных («Скарлетт» Александры Рипли и «Люди Ретта Батлера» Дональда Маккейга), так и в неофициальном «Ветра Тары» Кейт Пинотти — Скарлетт в конечном итоге удается вернуть Ретта.

Информация взята из Википедии.

Свернуть 

По ходу романа Ретт все сильнее влюбляется в Скарлетт, изо всех сил стремящуюся выжить в хаосе окружающей войны. Некоторая информация о Ретте из романа не вошла в фильм. После… Развернуть