Островский, выставка и мои злобствования.

На прошлой неделе мне позвонили из библиотеки: "Евгения... Вы брали у нас книгу "Как закалялась сталь"... Да, давно... На следующей неделе... Совместно с музеем Николая Островского... Не хотели бы Вы приехать... Мы были бы очень Вам благодарны..." и так далее, и так далее.
В общем, пригласили на совместное с музеем Островского открытие выставки, приуроченное к 110-летию со дня рождения Островского.

Первым результатом этого звонка стало то, что я перечитала "Как закалялась сталь". И, хочу сказать, как в первый раз (не помню, сколько мне было лет... 13, 14...), так и сейчас произвела на меня книга сильное впечатление. Тогда это было, как удар, шок, перехваченное дыхание... Восторг. Сейчас, пожалуй, спокойнее, трезвее. Но не вызвало скептицизма и не оставило даже шанса равнодушию.

Сегодня поехала.
На выставке собраны разные издания и переводы романа, сборники воспоминаний, биографические книги, труды исследователей творчества, художественные произведения по мотивам жизни и творчества Островского, фотографии... После презентации выступали представители музея и библиотеки; музей дарил библиотеке разные библиографические ценности; сделали пару докладов... Последним был интересный хотя бы своей оригинальностью и живостью подачи материал "Островский и музыка" - о, как не сложно догадаться, музыке в жизни Николая Островского.

В том числе дали слово и читателям. Двоим. Один не смог приехать, но передал библиотекарям своё эссе, в котором умно и правильно рассуждал об особенной актуальности романа сегодня, в связи со всеми украинскими событиями. О гражданской войне, о пути насилия, о том, какое место в украинской литературе должен бы занимать Николай Островский, но займёт ли теперь...

Я выступала после довольно-таки монотонного дядечки, о котором отдельно ниже, поэтому ограничилась буквально несколькими словами. О том, какое впечатление книга произвела на меня в 13 лет, и какое сейчас; о том, что не менее важным, чем везде и всегда цитируемое "...Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы", является посыл "Все знают, что не сделать нельзя"; о том, что споры вокруг авторства Островского просто-напросто ставят роман и автора в один ряд с Шолоховым и создателями всей мировой литературы, начиная с Шекспира, вокруг авторства которых так же постоянно ведутся нескончаемые споры.

А теперь о двух "гвоздях" сегодняшнего вечера, чуть было не забивших в гроб моё терпение.

Тётенька! Дорогая! Ну, если тебе доверили презентацию выставки, не нужно уныло перечислять все-все имеющиеся на стендах экспонаты!.. Люди, если ты их заинтересуешь, потом отдельно придут и посмотрят! Скажи о самых важных на твой взгляд или с точки зрения составителей выставки, укажи на те, которые наиболее ярко отражают идею экспозиции вообще!.. Ну, а если уж ты взялась перечислить всё, что видишь, тётенька, не делай это просто с лева направо! Начни с центральных - ну не просто ж так их по центру поставили, правда? Расскажи сначала о самых важных, а потом об остальных!.. А ещё, тётенька, если ты всё это делаешь, ну не делай же ты это так уныло, ну пожалуйста!.. Ну кто же сообщает таким тоном, что фотография маленького Островского очень милая. Таким тоном, словно ты, тётенька, ничего унылее в своей жизни не видела, словно фотография не с милым ребёнком, а с самой унылой унылостью, тебе и говорить-то о ней не хочется, но раз уж её поставили...

Но если бы ты, тётенька, была бы одинока, я бы, может, тут и не занудствовала.

Дяденька! Ну откуда ты вообще вылез в пару к той тётеньке, дяденька?

Дяденька, а ты не пробовал, прежде, чем выходить что-то говорить, решить, о чём же именно будет твой доклад? Дяденька, если, как тебе кажется, у тебя есть некое исследовательское открытие, почему бы тебе сначала хотя бы для самого себя не уяснить, в чём оно заключается? Если ты вышел говорить о конкретной проблеме, более того, на мероприятии, посвящённом вполне чётко обозначенному вопросу, не нужно демонстрировать публике свою осведомлённость во всех смежных темах. Вероятность того, что публика оценит, очень не высока. Если бы, дяденька, ты, во-первых, говорил бы живее, во-вторых, увязывал бы как-то свои отступления с предметом разговора - у тебя, пожалуй, и был бы шанс. Но. Но. Но... И ещё одно, дяденька. Берясь доказывать свою точку зрения, даже - не побоюсь этого слова - концепцию публике, ну не противоречь же ты сам себе! Не путайся! Не меняй несколько раз за выступление точку отсчёта на противоположную!.. Ну, пожалуйста!
Оцени, дяденька, фыркать и пыхтеть в третьем ряду я пыталась как можно тише. Да ты, правда, вряд ли кого-то вообще слышал...

...Закончилось мероприятие на позитиве. Я таки решилась подойти к представителям музея и предложить им свои услуги. Мне очень обрадовались и даже пригласили выступить на сентябрьской конференции. Но сказали, что музейный штат урезают, и они, как бы ни хотели, помочь мне ничем не могут.

А на улице тем временем распогаживалось. Даже, в конец упарившись в вязанной кофте, сняла и ходила без рукава.