Больше историй
22 февраля 2014 г. 23:37
799
Противостояние: «Электронная книга против бумажной».
Казалось бы: LET'S GET READY TO RUUUUUUUUUMBLE!
Но для себя я определил победителя ещё до того, как на свет появился второй участник соревнования и это...
Конечно бумажная и не одна! Ведь безрассудно полагать, что в данной битве одна-единственная книга сможет противостоять миллиарду притаившихся в засаде моноблока символьных единиц.
Но для себя я определил победителя ещё до того, как на свет появился второй участник соревнования и это...
Конечно бумажная и не одна! Ведь безрассудно полагать, что в данной битве одна-единственная книга сможет противостоять миллиарду притаившихся в засаде моноблока символьных единиц.
Об участии данной книги будет доложено позже. Её роль эпизодическая. Эта история не детектив.
Мне никогда не везло с книгами (учитывайте построение предложения в прошедшем времени).
В детстве мама, конечно, читала мне сказки, перечень их сообщать, думаю, будет излишним – одинаков у всех (хотя ниже станет ясно, что я отказался от выдвинутого тезиса). Однако любимой всё одно оставалась выдуманная ею – про летающий трамвай, от того собственно и волшебный, то чуть не утопающий в тыквенной земле, то крадущийся по заснеженному карнизу крыши, дабы прознать злодейскую тайну. Приключений у него, по всей видимости, было много. Я не помню ни одного. Хм, даже стыдно сейчас пытаться выспросить нюансы и суть тех историй...
....Однако и среди издата были воистину запавшие в душу вещицы.
Например, «Ухти-тухти» Беатрис Поттер, сюжет которой мне казался мощнее и забористее, видимо в память домешалась Кэрроловская Алиса, «Золотой клубочек» Яна Райниса в обрамлении самых что ни на есть приятных гномиков, «Если бы вы знали» Виктории Вита с милейшим старичком на обложке и уматнейшим семейством огурцов внутри, подсунутая дедушкой-плотником «Здравствуй мастер!» Антона Мартынова, запредельно добрая «Как хорошо, что нет собаки…» Сергея Никитского и таки девчачий около-комикс Чижикова «Про девочку Машу и куклу Наташу».
Чередовалось это с наимощнейшими провалами в спектре генерируемых чувств и состояний от антипатии до омерзения. Типа «Маленький мук/Карлик Нос» Вильгельма Гауфа с рисунками Д. Бондаренко. Гауф и так-то далеко не детский автор, а с подспорьем изображений баклажанообразных носов и вовсе пробирал до экзистенциальной тошноты с зацикливанием на мысли «а если таким вот жить и остаться?». Вдобавок на мне частенько апробировалась истина «Восток дело тонкое», навезло что ли? Чего мне только стоили «Шапка Гугуцэ» Спиридона Вангели, «Козлик с бубенчиком» Каюма Тангрыкулиева и ужасающий слоупок-саспенс народного происхождения «Тыква-путешественница». До сих пор не пойму, откуда взялось столько книжек со сказками дружественных нам республик? – всяко-разно, а азиатов в роду нет. Ох уж эта издательская политика на поддержание… Удивил из этой плеяды только Ованес Туманян со своим «Храбрым Назаром» – переложением вечной темы о странствии плута.
Правда этим ребятам иной раз далеко до наших…
«Белая уточка» из собрания Афанасьева не загонит в депрессию лишь самых стойких, но и их поджидает свой гвоздь в крышку гроба – «Хаврошечка». Алексей Николаевич Толстой, как и его небезызвестный предок, в детской прозе явно предпочитал направление, ведущее к ранней седине. (читателя)
Зато всегда хорошо шли мелкокалиберные к развлечению склоняющие: пословицы, загадки, поговорки (здесь какие-то «Вий»-евские иллюстрации, ей-богу), народные считалки и дразнилки «Едет Ваня на быке», вплоть до совершенно НЛО-шного «Через наше село летело помело».
Но то всё детство. Баловство. Чтение, быть может, без работы художника вовсе б вымытое временем из памяти.
Школа к поставленной задаче подошла иначе и, пытаясь дополнить визуалитет смыслом, медленно и ненапористо подкидывала нам классику. Отечественную, ну, и от советской, на всякий случай, не открещивалась… Но каноническая гипнотизирующая обложка басни «Стрекоза и Муравей» Крылова по-прежнему оставалась милее заложенных внутрь направлений развития в нас морально-этического, а вот мощнейшие фигуры обывателей, исполненные Зарецким для Маршаковского «Рассказа о неизвестном герое» вспомнились много позже, в конце 90-х, и уже с негативным оттенком серого, когда улицы наводнили гопники, одетые по образу и подобию.
А потом снова облом – «Шинель» Гоголя – такое мрачное оформление до коего и содержание не дотянуло. Ныне копаясь в книгах, мне даже показалось, что это я подкрасил карандашом заглавие, чтобы внести диссонанс, разрушающий ощущение отсутствия человека. Ан нет… «Сказка о рыбаке и рыбке» Пушкина отвращала своим исполнением не меньше – вид старости вызывает резкое отторжение (у детей уж точно). И куда же без Алексея Николаевича со своим по мотивам – «Терёшечка». Это навсегда.
К позитивному. Чуковский в тандеме с изобразительной мощью Сутеева всегда доставлял: что «Федорино горе», что «Телефон», что «Айболит» – все на загляденье.
Из внеклассного вовремя попались «Как встречают Новый год в разных странах», много радовали «Жили-были роботы» Бутякова, жутко до дрожи, но всё ж таки привлекали «Какъ мыши кота хоронили» (рис. Нарбутъ) и космическое зло «Лисичка, иди играть!». Реабилитировался, наконец, Алексей Николаевич своим пересказом великого моралите «Мужик и медведь». (экранизировано, иллюстрации в моём экземпляре видимо из мультфильма и собраны)
Прорыв извне, разрушающий шаблоны и Берлинскую стену, свершил «Тедди-Плюшик и его друзья».
А модель моего поведения надолго определил земляк Ягодкин с книжкой «Про одного мальчишку». Посылок от зверей я, конечно, не ждал, но фишка с хлебом, мокнутым в воду, затем в сахар, на лето определила рацион питания всего двора.
Стремительней!
Второй и третий класс я всё боле пропускал, мотаясь по больницам, превращающим нормального ребёнка в обколотый гормональными шар. Побывки скрашивали «Английские сказки» и «Сказки Франции», где чёрт всегда остаётся в дураках. Андерсен, Шарль Перро и братья Гримм, огниво, трубочист, пастух и принцесса прилагаются. Волька ибн Алёша и Старик Хоттабыч тоже.
По возвращении из ссылки требовалась активность. Она же нависла и над литературным фронтом, определив его составными частями à la: Том Сойер, Гекльберри Финн (в издании, склеенном так, что первые страницы невозможно было расцепить, и насквозь растрёпанным, что тащить этот кирпич в школу было стыдно. На поверку в нём обнаруживалась куча бонусов типа «Сойер за границей», «Сойер – сыщик»), Дети капитана Гранта и т.д.: Буссенар, Верн, Купер, Стивенсон, Свифт в мягком. «Три мушкетера» начатые из-за ссоры с друзьями; недолгой, так что так и не дочитанные… Все эти приключения таскались и переносились с собой в (и по) дороге – новое изгнание, длиною в лето – на деревню к бабушке. Пока героев давно минувших лет не заменили новые. И по форме и по содержанию. Во всех смыслах. Черепашки ниндзя. На перевалочных пунктах родители покупали (/подкупали) периодически по томику или, если новых нет, по роботу. (Battle Beasts-style, если что).
Далее.
Само собой: «Убийство в восточном экспрессе» и «Этюд в багровых тонах» и внезапно обретённая «Эммануэль» (к литературе имеет малое отношение, но к становлению героя – вполне).
Тем временем.
Школа, как могла, прививала любовь к чтению, нагнетая мощностя (разг. •устар. и •обл.) и палкой выбивая из меня всяческое приятие поэзии, генерируя тем самым пренебрежительное отношения к «нашим всё» Пушкину/Лермонтову, сама того не ожидая, расчистив место Маяковскому (оставшемуся в глубоком одиночестве; пример думается мне нередкий).
С прозой программа была помягче, так что сказки Салтыкова-Щедрина и «Вечера на хуторе близ Диканьки» стали настольными (на время изучения, Πάντα ῥεῖ καὶ οὐδὲν μένει, c'est la vie). «Тарас Бульба» заставил, правда, припомнить «Шинель»… Но не о грустном сейчас.
На удивление неплохо пошли «Война и мир» и «Тихий Дон» – но оба подхода я болел, и не был обременён более значимыми планами и задачами, но всё же достиженьеце. Достоевский и Булгаков тогда были по нраву и употреблялись большими необходимых объёмов. Но величайшими открытиями стали: «Отцы и дети» и «Обломов». даровавшие новую модальность и обосновавшими нарождающуюся увлечённость панком и прочим протестным или хотя бы внесоциальным. Выпускное сочинение писал по полюбившемуся к тому моменту Платонову, правда, по произведению, которого не читал. Так бывает.
Школа кончилась.
«Let’s get ready to ru- u- u- u-mble!»
Институт. Тут читать никто не заставляет, не мотивирует – это я о художественной составляющей. Но постепенно, ибо миновать библиотеку всё одно не получалось, читательский билет довёл меня до белого каления возможностями и потащил напрямки (разг. •устар. и •обл.) к тяжёлой артиллерии. Тогда случилось открытие новых городов и весей (кстати, действительно вполне географично вышло) – мою голову наводнили миры Кафки, Гессе, Гарсиа Маркеса, Уильямса, Воннегута, Бёрджесса… Пока я не застрял, «замахнувшись на, понимаете ли, нашего» Сааведра, Мигель де Сервантеса. Более полугода я сопровождал Алонсо Кихано по лабиринтам бытия…
Это составило мне славу книгочея и библиофила (а не простого раздолбая и пьяни), что приятно.
Двадцать девятый.
Как-то друг под стать моему тогдашнему складу – подвороты, полит. убеждения и длинные волосы – подвёл меня в магазине к полке с «Оранжевой серией» . Книг было много, знакомых имён же – наоборот. Подумалось: «сиё есть клад и надо хорошенько обдумать, что с ним делать». Друг являлся обладателем пары ярких томов и, считав мой настрой, молвил, что «сиё есть говно, но покопаться можно». Я, естественно, его мнению не внемлил. Оценил сам, потрогал, ушёл. Зима была.
Позднее, когда немного оттаяло и несколько потеплело, уже с другим сотоварищем – однокурсником, сосланным к нам на повторный год обучения, и также причисленным к библиофилам (правда читающий тоннами исключительно русское, да ещё и про «попаданцев») – мы выдвинулись покупать ему компьютер уровня пентиум 0. Я выступал консультантом и «взглядом со стороны» (что там смотреть?). Не смогли воспротивиться посещению обнаруженного по дороге книжного...
Системник куплен был. Не помню, сопутствовало ли тому употребление градусного, но помню, что на руках у меня оказалась первая купленная книжка. Выбирал я её щепетильно и скрупулёзно. Но опираясь на бюджет. В общем, фигурирующая на обложке грудь влияла не сильно. Меня больше интересовало, что это за «плагиатизм» такой, ибо этимологически я и сам нечто подобное изобрёл – вестимо, опоздал. Знать будем исследовать предшественника… то был Стюарт Хоум и «69 мест…».
Здесь сентиментальное путешествие заканчивается, собственно, как и детективная составляющая истории. Музыку-то я тоже долго слушал, но истое увлечение началось всё ж таки с первой кассеты. Купленной. Здесь та же аналогия. Кровные, знаете ли, определяют.
Тем временем.
Счастливый обладатель ЭВМ, закутанной в спортивную сумку, пролез в основной зал маршрутного такси марки «Газель», я же закрепился подле водителя. Так как район свершения покупки был ого-го как удалён от пункта нашего назначения, то решение приоткрыть мягкое бумажное тельце настигло без особенных прелюдий и промедлений. Точное соответствие погоды, а за ней и настроения книжного обстоятельствам реальным не без приятного меня удивило. А ближе к окончанию этого путешествия случилось даже эротическое (не в реальности, естественно). Фаллический настрой помог мне быстренько заставить работать машину на базе OS Windows 98 и поспешить в направлении дома, где произведение, конечно, было проглочено за ночь, но послевкусие оставило гаденькое…
Если учесть, что институтская юдоль моя началась в 2003-ем, а на книжке значится годом выпуска 2005-ый, то с достоверной долей вероятности можно принять, что заполучил я её сразу по выходу в тираж… Надо же – скоро юбилей!
Но, разбирая последние дня три стеллажи, я как-то само собой осознал, что не сложится ей праздника со свечкой. Ждёт её кара и казнь настигнет.
To be continued...
А меж тем, за последующие лета путём проб и ошибок, дорогой мимо книжных «развалов», распродаж, книжных магазинов и интернет-книжных, букинистов и проч., я подобрался к планке в 2000 томов, живущих собственной жизнью в моей личной библиотеке. Это притом, что: по почте идёт ещё парочка заказов, места больше нет, а в списке того, чем бы ещё хотелось обладать чуть более 200 позиций.
Остановите меня!!! Подарите, ну, я не знаю, ONYX BOOX Caesar что ли, а то я свихнусь. Уже слышны шаги Профессора Петера Кина…
P.S.: Хорошая попытка, Лёш, но LiveLib при поддержке компании Макцентр <...> (???/мы подумаем)
P.P.S.: Эм-м, ну люблю-то я Кафку, но нам – мужчинам – признаваться в этом, знаете, ну... эээ... трудно. И собираю соответственно его издания. Но он не определил мою филию именно к бумажному носителю. Просто беспардонно вторгся в мироощущение и уходить не собирается.
Комментарии
Я сожалею))), но покупка ридера не спасет вас от покупок книг), как не спасла меня. У меня Киндл, он мне безумно нравится, но...это не то. Мне нужны живые книжки, со странички, иллюстрациями, пометками в книгах)))
В общем, свожу с ума домашних)
Дааа, у вас шикарная библиотека, жаль , что корешков не видно....
меня ридер спасёт. просто есть план: закачать на ридер литпамятники, а читать наличествующие издания, обращаясь за комментариями и научаппаратом к устройству. так можно снять сотню позиций-"хотелок" и избавиться от имеющихся как минимум в том же количестве.
безусловно читать я продолжу бумажные, но при наличии должного функционала пометки, цитаты и собственные комментарии можно закладывать в цифровую копию, таким образом избавляясь от ненужной бумаги.
вообще мечта: оставить коллекцию книг, умещающуюся в чемодан. пусть и немалый. только нужное, важное и проверенное. для того и пытался затеять ситечко Эдемские чтения.
Ээээ....наверное, я не поняла, как это: литпамятники? Что вы под этим понимаете? И правильно ли я поняла, что вы хотите избавиться от большейичасти книг? Почему продолжаете покупать, ведь не покупая книги, вы можете купить ридер, верно?
Литературные памятники - серия, в которой выпущено гигантское количество так называемой "классики" (и много-много ещё чего) с обширным комментарием и в целом академическим подходом. Например, издание "Медного всадника" содержит четыре редакции текста, "Что делать" - две.
с ридером у меня как-то не сложилось: был опыт использования гаджета друга.
мне бы возможность создания трёхуровневых закладок (для выделения цитат, неизвестных слов и занятных словосочетаний, протоколирования собственных мыслишек). и всё бы это применить к djvu да pdf. и на E-Ink... такого не нашёл ещё.
и вообще я пользуя его испытываю некоторое расфокусирование; не могу преодолеть порог принятия.
с книгами... ну, вот пустился я на поиски Стейнбековских "О мышах и людях", а вернулся домой с 6-томником - цена его оказалась той, что я был готов отдать за одну повесть. вот ежели не понравится - то что? естественно скидывать.
иль наоборот: понравился Диккенс и Бальзак - и бац!: я обладатель собраний сочинений, до которых не факт, что когда-то доберусь.
или, так называемые, обязательные/культурообразующие вещички (из современности): Брэдбери, К. Дик, Хайнлайн, Пинчон, Ремарк, Кизи. вроде и надо попробовать, но чувствую что не пойдут. пылятся. испариться могут вмиг. та же "Альтернатива", закупленная по младости душевной - вроде и просится на помойку, ан нахожу иногда хороших авторов - как же от неё избавиться скопом?
а потенциально ненужного много.
я "коллекционирую" в некоей степени биполярно: (вечное-да-"наше всё") и (что по нраву).
) если сложить с десяток топов 50/100 величайших книг - суммарно без повторов выйдет произведений 300.
) по нраву, конечно, трудней анализировать, но едва ли выйдет больше.
так что 2К - явный перебор, однако копаешься в них и лишнего не находишь)
...а мечта о чемоданчике остаётся...
>> корешков не видно - это да. не уверен что есть фотоаппарат, способный вытянуть задачу.
да и книги там в два ряда)))
у меня отвисла челюсть
Сейчас можно купить подержанный Киндл (рефакторед, т.е. отремонтированный на заводе) за 50 долларов. Или другой ридер, на который из-за залежалости сделали скидку. Так что не скупитесь и купите сами:-)
не в деньгах дело, покупать не собираюсь, считайте за принцип.