Мне вспомнился такой случай. Из детства. Я очень любила стихи. Как и все дети, запоминала их мгновенно. К шести годам я знала наизусть сотни стихов, буквы и слоги. Но вот читать не умела. Родители спешно взялись меня учить. Ключевое слово спешно, а как же иначе: скоро в школу, а девочка не умеет читать. Позор. И вот они бились, бились, а я всё никак не могла научиться складывать слоги в слова. И главное никто не понимал почему. Ведь смышлёная девочка, стишки рассказывает. Как-то раз в разгар “урока чтения” пришёл мой дедушка, увидел меня зарёванную, родителей раздражённых. Взял “Букварь”, усадил меня в кресло, вытер слёзы и сопли. И тихонько, никуда не торопясь, начал объяснять. Он вообще никуда не спешил! Не требовал прочесть немедленно. Не злился, если я в десятый раз читала не верно. Большую часть времени он просто сидел рядом молча, лишь изредка что-то подсказывая. И я всё поняла сама, шаг за шагом всё чётко выстроилось в моей голове. Я и не заметила, как начала читать. А всего-то и нужно было время, терпение и доброта. Наверное, моим прекрасным, любящим родителям по молодости лет катастрофически не хватало времени и терпения.

Ещё минута, и он вспомнит. Если бы только они не торопили его. Куда все так спешат?

Это я к тому, что в книге меня поразило, да, даже не поразило, а отозвалось невероятной болью. Как же так! Почему не нашлось никого, кто был готов потратить своё время и терпение, и доброту на мальчика Чарли Гордона. Ему они были особенно необходимы, он нуждался в них больше, гораздо больше, чем другие дети. Ведь нигде не сказано, что его слабоумие было необратимым. Он не был овощем. Он был умственно отсталым. А значит частично ситуацию можно было поправить, если бы ребёнок оказался в спокойной обстановке с любящими родителями. Вместо этого Чарли попал в ад с истеричной матерью и невнятным вымотанным работой отцом, которые своими криками, ссорами, несправедливыми наказаниями и неадекватным поведением лишь усугубляли состояние сына.

В общем, Чарли Гордону с самого начала не повезло с семьёй. А дальше уже не помогали ни счастливый пенни, ни кроличья лапка, ни подкова.