О детской смекалке

У меня тоже есть история одного детства. Даже не одна :)

В нашей семье все были соображалистые, поэтому выбор у меня был небогатый- уродиться хитрой и пронырливой или просто уродиться. Я выбрала первый вариант.

Дед всегда отличался склонностью к авантюрам, иначе как объяснить памятный случай, когда, выручая друга на экзамене, он четко подставил под удар свою пятую точку. Правда, изначально все должно было быть шоколадным: друг находился на грани отчисления, но имел смекалку, дед имел мозги и смелость, а преподша, которая учила дедова друга и должна была принимать экзамен, не имела ничего, окромя гриппа. Договоренность спасти шкуру друга нашла свое подкрепление посредством переклеивания фотки в зачетке и железобетонной уверенности, что принимать экзамен из-за болезни учителки будет другой препод, которому доведется увидеть аудиторию впервые. Поэтому можно себе представить, как поседели в день экзамена дед с дружбаном, когда увидели, что преподша, вместо того, чтобы вести неравные бои с гриппом и прихлебывать дома медикаменты, эдакой каравеллой вплывает в аудиторию. В воздухе отчаянно запахло чьей-то паленой задницей, и, возможно, данный запах натолкнул дедова друга на идею спасения своей шкуры и деда, потому как, если бы подлог с зачеткой вскрылся, из универа вверх тормашками полетели бы оба. Недолго думая, друг бросился искать телефон-автомат, и через несколько минут в деканат поступил звонок, что в квартире у такого-то препода пожар. Еще через несколько минут каравелла учителки пулей вылетела из аудитории и, бороздя морские просторы, полетела домой. На место экзаменатора заступила спасительная замена, и дед сдал экзамен за дружбана- на «пять», между прочим. Правда, когда учителка через пару часов вернулась в универ, она была такой злющей, что пожара не состоялось, что те несчастные, до которых она в тот день добралась, в живых не остались. Дед вообще любил помогать- и не корысти ради, а от чистого сердца. Когда другой его друг пришел мрачнее тучи, объяснив, что если не сдаст назавтра проект, то его отчислят, дед по образцу русских сказок «утро вечера мудренее, поешь, попей и ляг спать» и тут бросил спасательный круг. Все ночь они пили, а дед еще и чертил. И это ничего, что на ватмане остались жирные пятна от селедки и стойкий запахон спирта, зато работа была сделана правильно, а эстетическая сторона- это для первоклашек.

Маман меня тоже не подвела. Ее мозги сызмальства работали аки усердные шестеренки. Когда бабулек, отчаявшись накормить дочь, стала угрожать, что если та не будет кушать, то она десерт отдаст розовощекому пупсу Петьке, маман презрительно посмотрела на бабушку и изрекла: «Не отдашь!» «Это еще почему?»- не поняла та. «А Петька не может есть- у него рот прибитый»,- продемонстрировал чудеса наблюдательности двухлетний шпендель.

Поэтому нет ничего удивительного, что и я родилась наблюдательной, но в отличии от маман- с шилом в попе. Вообще строить пакости я начала с самого первого мига своего появления на свет. Мало того, что вместо обещанного все 9 месяцев мальчика родилась я, так еще скорчила такую рожу, что всю ночь моя родительница проплакала- думала, родила умственно отсталого ребенка. Потом для маман наступил краткосрочный рай, потому как говорить, ходить, сидеть я не умела месяца 3, что меня, наверное, так поедало изнутри, что, как признается маман, когда время действий наступило, я не пошла, как все нормальные дети, а сразу побежала. Познав первые плоды моей активности, маман прикупила манежик, побросала туда игрушки, усадила ребенка и ушла заниматься своими делами. Три дня я упорно выбрасывала из манежика игрушки, а потом, приплюскивая лицо к прутьям своей тюрьмы, орала неблагим матом. На четвертый день во мне прорезались мозги, и я поняла, что «мы вольные птицы. Пора, брат, пора». И маман прибежала в комнату не по причине рева, дабы снова побросать игрушки в клетку, а из-за мощнейшего грохота прекрасного сервиза, который после воздушной операции «сервант-пол» лежал поверженный на полу.

-Что ты делаешь?- срывающимся голосом вопросила она.
-Сёто не лазбилась,- с профессорским видом указывая на единственную уцелевшую рюмочку, ответила я.

Больше всего маман поразил не сам факт угробленного сервиза на 12-ть персон, даже не моя оперативность, а то, как я научилась двигать манеж. Я стала хвататься за прутья, что было силы, а силы у детей дай Боже сколько- не верите, дайте им в руки прядь волос, в момент облысеете- и трясти проклятую клетку. Манеж, хоть и не был на колесиках, но послушно скользил по паркету и приезжал туда, куда мне было нужно. Дальше следовала самая интересная стадия- выбрасывание шмоток из шкафа, смахивание икебан с комодов, битье посуды. Правда, когда мои воочию увидели славную смерть сервиза, они стали коварно завязывать ручки шкафов и ставить на моем боевом пути различные препоны.

Некоторые препоны я честно пыталась преодолеть. Так, маман убирала конфетницу высоко на шкаф, а я, сообразив, что конфеты по-любому вкуснее овощного пюре и супчика, как-то поставила стул, на него- еще один, забралась на самодельные баррикады и ухватилась за вожделенную посудину. На пол мы спикировали в обнимку с конфетницей под нехороший аккомпанемент предателей-стульев. Меня отшлепали, конфетницу изъяли, хотя это был честно завоеванный трофей, и, как порядочный человек, маман должна была мне его оставить. Помимо показательных атак, я проявляла чудеса смекалки. Так, к примеру, мы с братом собирали денежки. У нас имелось по грибку-копилке, которые раз в неделю пополнялись двумя большими круглыми медными пятачками и одной беленькой десятикопеевкой. Сообразив, что десять копеек больше, чем пять, я сказала Денисону:

-Смотри, пять копеек какие красивенькие. Они такие большие, такие желтенькие. А эти беленькие такие бяки…Ладно, так и быть: хочешь я тебе обменяю твои некрасивые беленькие на свои замечательные желтенькие?

Денисон хотел, и так я разжилась несказанным богатством, меняя пять копеек на 10, которое, правда, не знала, куда тратить- на тот момент мы ничего себе не покупали. Как-то про наши денежные операции случайно узнал отец, и тут уж мне влетело за мошенничество. Хотя, как мне кажется, третья сторона не имеет права вмешиваться, раз две стороны товарно-денежного оборота пришли между собой к соглашению.

В общем, вспоминая свое детство, я улыбаюсь с гордостью своей находчивости и содрогаюсь с ужасом, когда в мою голову приходит мысль, а каким будет мой собственный ребенок? Потому как если он не опорочит славную родословную и не родится с черным пятном на ухе, то готовиться мне нужно уже сейчас- закупать бронежилеты и заваривать окна решетками.