4 простых рассказа (беглые зарисовки)

Лунатик.

На протяжении недели я каждый день приходил в магазин и смотрел зачарованно на портативный холодильничек.
Смотрел так самозабвенно, обречённо, словно я приехал из бедной, маленькой и жаркой страны, в которой нет холодильников и о них лишь слагают легенды, как об ангелах.
Меня заметила девушка-консультант и предложила помощь.
Я вежливо отказался и просто продолжал с наслаждением смотреть на маленькое, квадратное белое чудо на полочке. Так быть может первые зрители смотрели на Квадрат Малевича..
В конце концов, девушка смирилась со странным и нерешительным покупателем, видимо решив, что у меня не хватает денег и я просто прихожу посмотреть на свою мечту, как голодные порой приходят к витрине кафе, чтобы посмотреть на еду и улыбки сытых людей.
У меня были деньги, но меня занимало другое: летом, я часто встаю пить, а идти до холодильника, довольно туманно и долго, в сонном состоянии.
Но мне безумно нравится этот маршрут лунатика, когда, чтобы не проснуться окончательно, я толком не открываю глаза и иду к холодильнику, иногда совершенно голый, с блаженной улыбкой на лице: так мог идти на свидание.. лунатик.
Цветов в руках у меня не было. Вместо цветов — улыбка на лице и сердце в груди.
Иду я странно в таком состоянии, блаженно даже, как иные в рай быть может идут: тыкаясь слепым плечом о стену, ударяюсь слегка лбом о приоткрытую дверь в ванной.
Доходя до цели, я открываю холодильник, эту Нарнию взрослых в ночи, и меня заливает потоком света и чуть ли ангелы не поют в этот миг.
Ночью я не пью воду. Пью топлёное молоко. Холодное, райское.
Когда в детстве я слышал сказку о рае, про молочные реки, я представлял себе именно топлёное молоко.
Кроме того, когда моя милая подруга родила, я по дружески, покраснев от смущения — адриатический загар смущения -, попросил у неё попробовать молочка.
Разумеется, не из груди. Мы же друзья. Но само словосочетание: молоко друга.. меня заворожило.
Покраснев как и я — отдыхали на одном адриатическом пляже, — , она сцедила молочка и принесла мне фужер.
Ничто так не сближает друзей, когда ты пьёшь из французского фужера молоко друга, и нежно смотришь ему в чудесные глаза чайного цвета.. пьянея от смущения и нежности.
Вкус этого молочка похож как раз на томлёное.
Подруги уже нет со мной, но я словно по привычке иду к ней ночью, как лунатик.
Холодильничек я так и не купил, чтобы поставить его рядом с кроватью.
Я сильно стукнулся лбом, когда недавно шёл к холодильнику и даже потерял на веря сознание, довольно сильно упав на пол, повредив руку.
Боже, но какая блаженная улыбка была у меня на лице в этот миг, на полу, словно фея коснулась моей головы своей волшебной палочкой и я так живо вспомнил чудесные глаза подруги моей, цвета крыла ласточки..
Я лежал на полу, голый, никому не нужный... на моих ресницах дрожали слёзы. Вовсе не от боли.

Пирожки с паслёном.

Эти чудесные пирожки я ел только в деревне, в детстве.
Само название уже чаровало слух: клён, слон, лён…
У кустика паслёна на лёгком ветру и правда было что-то от ушей слонёнка.
Он стоял возле колодца, рядом с «журавлём», вечно замышляющим свой побег в небеса, адриатическое море.
Вкуснее всего пирожки были утром, ранним-ранним, когда я с братом вставал на рыбалку.
Тарелка с порожками стояла на столике, накрытая лазурной скатертью.
Я брал пирожок, наливал в кружку холодного молока и сонной походкой выходил на крыльцо, ещё тёмное. Выходил как в открытый космос счастья: утренние, как бы приглаженная ангелом, нежная свежесть запахов и звуков деревенского утра, может конкурировать и с раем.
Я садился на крылечко и улыбался от счастья. По росистой, ещё тёмной траве ко мне робко шла собачка, потягиваясь на ходу и улыбаясь мне рыжим хвостом, подходила и приникала тёплым лобиком к моему бедру, приникала так трогательно, словно бы навсегда.
Господи.. так люди не часто приникают друг к другу.
И таким райским покоем веяло от всего этого, и от собачки, с которой я поделился пирожком с запретным паслёном (так нежно и чуточку неуклюже слизывала половинку пирожка с моей ладошки, боясь меня поранить.. словно ей стыдно было сознаться, что она — зверь), и от утренних звёздочек и от шелеста листвы и неповторимых, цветущих звуков раннего деревенского утра.
И каким вкусным казался этот сладкий пирожок с холодным молоком! Не то что вкусным — блаженным, он был словно сокровенной частью этого утра и мигания сиреневых звёздочек и счастья собачки и шелеста листвы в синеющих небесах, в которых, как карие ангелы, уже летали ласточки.
Казалось, что я проснулся в такую рань не для рыбалки, а для чего-то более важного, вечного: чтобы выйти с кружкой молока и пирожком, на крыльцо и чтобы собака озябшая за ночь, нежно уткнулась в мои колен

Ковчег

Идёшь по жаре, изнывая. Весь мир залит волнами жара и солнца.
Солнце течёт по дорогам, улицам, унося с собою людей и машины.
Заходишь в магазин.. и как в раю, перед тобой открываются двери, сами собой.
Ты входишь и.. улыбаешься: на прохладном мраморном полу, совсем как Диоген на картине Рафаэля «Афинская школа», лежит рыжая собака, положив мордочку на передние лапки, и ласково смотрит на меня.
Я так рад за неё, милую..
А может она — Харон? Почему все думают, что Харон был человеком, перевозившим души на тот свет?
Вот собака поднимается на моё приветствие ей — неужели с ней никто не здоровался тут и проходили мимо? - и идёт со мной. Ну точно, Харон..
Мы проходим мимо серенькой кошки с белыми лапками. Она лежит на полу в позе Сфинкса, мило поджав переднюю лапку под грудь.
Может тут есть ещё животные? Вот было бы здорово. Чудесный магазин!
И люди тут какие то особенные, словно бы их спасли или пообещали что-то в раю: почему они такие счастливые?
Лишь птиц мне жалко. Воробушек прыгает у широкой витрины и грустно так смотрит на нас. Его не впустили на ковчег. Ласточек тоже и они бесприютно летают в синеве.
Ах, какой прекрасный был бы магазин, в котором летают птицы! (помню в детстве такой рынок с закрытой крышей: там высоко летали ласточки и сердце замирало от их пронзительного писка, как бы набранного курсивом акустики, счастья. Похоже на заброшенный и чудесный храм, открытый для всех, и людей и животных).
Оборачиваюсь и вижу чудо: ещё одна собака входит в магазин. Замирает на миг, только на миг, перед дверью, и она сами перед ней ласково раскрывается, как в раю.
Может это ангел вошёл?
Я на днях довольно сильно ударился лбом о такие двери, которые были на ремонте и вход был чуть левее.
Собака с таким сочувствием на меня посмотрела.. как на идиота, или грешника, которого не впускают в рай.
Без любимой своей я и правда стал грешником.. и лунатиком.

Рай

Раннее утро. Я иду выкидывать мусор.
Для меня это всегда, приключение. Я вечно витаю в облаках, и могу, возвращаясь из магазина с вкусняшками в пакете, по привычке выкинуть всё в мусорный бак.
Могу забыть выкинуть пакет и прийти с ним в магазин: собака снова смотрит на меня как на дурачка и отводит глаза.
На этот раз на мусорке было чудесно: кто-то выбросил старую мебель: бордовое кресло, замечтавшаяся о чём-то своём, книжная полочка, маленький холодильник с приоткрытой дверью, белая, обнажённая кровать: раздетая до матраса и даже чуть больше...
И это так забавно смотрится, фантастически даже, словно ангел бездомный тут живёт, под небесами. Воробей сидит в кресле, как царь заколдованный.
На кровати лежит чёрная собака и со счастливым выражением что-то увлечённо грызёт, придерживая лапками.
Я побоялся нарушить это волшебство. Это было почти идеальное счастье воробья и собаки. Рай животных (рядом увлечённо ходили, как подвыпившие японские туристы в раю, вороны, фотографируя каждую мелочь своими тёмными, посверкивающими глазками).
Я просто стоял и любовался на них, милых.
Было бы второе кресло там, я бы тихонько прокрался и сел. Но и так было тоже хорошо.
Постояв какое-то время с блаженной и благородной улыбкой, с какой люди стоят в музеях у картин Рафаэля, Моне, я пошёл по своим делам.
Как обычно, я забыл выкинуть мусор и принёс его в магазин, словно это был не мусор, а что-то чудесное.