Космос...

"Память... Память... Память... Я перестал запоминать столько, сколько мне нужно. Жаль, что я не Альбус Дамблдор, чтобы сбрасывать лишние сгустки памяти в специальный котёл. Мне скоро тридцать один, а я всё ещё живу в ожидании своего письма, с пустотой в душе и глубинном пространстве карманов, предназначенном для помятого билета и новой волшебной палочки... Платформа три четверти. Я всё ещё помню..." (с)

Моя память и сосредоточенность в моменты прочтения книги была разбросана куда дальше, чем по всем участком моего измученного тела. Скорее, их разбросало по всем уголкам вселенной, и я мысленно пытался найти каждый из них, пересекая пространства космоса на сверхзвуковых ракетах и разгребая его неподатливую сущность руками, погружёнными в блестящий скафандр. Будто находясь в огромном звёздном бассейне, который невозможно переплыть не совершив остановок. Так же неимоверно трудно, как пытаться достичь самой верхней полки в пятилетнем возрасте, чтобы достать обломки старой игрушки. Слишком далеко разбросало. Слишком маленький рост. Но я пытался собрать все те крошечные осколки воедино... "Найди ещё немного свободного места, чтобы запомнить!" — твердил себе я в моменты привалов, сидя на пошарпанном временем камне, продолжая вгрызаться в строки измученной книги. Параллельно читая и перелистывая страницы, я витал где-то в пределах звёзд, пытаясь запихнуть внутрь черепной коробки всё безмерное количество прочитанных букв. Получалось с трудом... Не помогала четвёртая кружка тёплого кофе, сжатого обеими руками. Не спасала ритмичная музыка. Параллельно прочтению содержимого я раздумывал о том, что нужно рассчитаться с неоплаченными счетами, решить проблемы, связанные с работой, перестать ссориться по пустякам и купить на вечер свежего хлеба, чтобы, тонко нарезав, водрузить сверху куски колбасы и несколько кусков ароматного сыра, превратив полученную массу в излюбленные бутерброды. "Нет. Так не пойдёт. Нужно думать только о книге. Всё другое сейчас абсолютно не имеет значения". — раздумывал автор рецензии. Возвращаясь к мысли о чтении, активизируя пространство внутри зон, ответственных за запоминание информации, в моей голове назойливо крутилась фамилия Эратосфена, вместе со свитком, на котором были написаны его умозаключения, с гранями жажды пытливости и сотни других интересных фактов, которые я с лёгкостью, присущей аквариумным рыбкам, смогу забыть спустя пару недель. Рядом с ним, под пристальным взглядом Ньютона, ютился Кеплер, совершая последние глотки из огромной немытой кружки, некогда наполненной пивом. Саган в это время стоял в тёмном углу, подальше от всех, и пристально смотрел в мою сторону. На его лице пылала тревога, а в усталых глазах читался немой вопрос, который не задают, боясь быть разочарованным резкостью полученного ответа: "Ну как тебе книга? Нравится?"