Как быть, когда тебя подставляют в убийстве?

В 8-й главе романа «Стамбул. Подслушанное убийство» Ника находит в сумочке улику и понимает, что на нее пытаются повесить убийство. Работая над этой сценой, я пыталась понять, как же поступить моей героине? Один из бетаридеров настойчиво советовал отправить героиню в полицию, другой настаивал, что от улики надо избавляться. Решение сложное, особенно учитывая, что Ника выросла в семье адвоката и с детства слышала от отца истории о том, что правосудие — это миф и от полиции стоит держаться подальше.

С другой стороны, почему бы в такой ситуации не посоветоваться с отцом? Ведь отцу-адвокату виднее. Поняв, как поступит моя героиня, я пошла ещё дальше — и в самом деле обратилась к адвокату (моему свекру). Описала ему ситуацию и попросила профессионального совета. Признаться, его ответ меня удивил, я ожидала другого. Но практически ничего не стала менять и наш разговор почти дословно перенесся на страницы книги.

Благодаря этому сцена получилась не только яркой, но и правдоподобной.

Папа снял очки и потер переносицу.
— Во-первых, не трогать. Ты же его не трогала?
— Нет. — Ника покосилась на пуповину, прикрытую салфеткой.
— Хорошо. — Папа вернул очки на нос. — Во-вторых, выбросить.
— Выбросить? Но это же улика!
— Нет, с чего ты решила, что это улика? Это мусор. Ты открыла сумку, нашла не пойми что и выкинула.
— Но… я же знаю, что это её брелок! И все знают. Разве я ничего не нарушу, если его выброшу?
— Не нарушишь.
— А как же… Это не будет препятствованием следствию?
— Не будет. Еще раз: это мусор. Нашла, выбросила, забыла.
— И никому об этом не говорить?
— Ни в коем случае. Они этого и ждут.
— Кто они? — Ника понизила голос и добавила почти шепотом: — Полиция?
— Конечно. Не удивлюсь, если во время обыска на корабле и подкинули. Могли бы сразу сделать вид, что нашли, но, похоже, побоялись в наглую действовать или что-то им помешало. Может, таким образом тебя проверяют. Или работают неслаженно: одни досмотрели, другие подбросили.
— Но зачем? И почему именно мне?
Папа поправил наушник и немного повернул экран. За прозрачными створками шкафа мелькнула рамка с копией Никиного диплома. Папа всегда хотел, чтобы они работали вместе и очень радовался, когда она закончила юрфак. Но потом Ника попала в мир рекламы и поняла, что нашла свое призвание. Папа, конечно, расстроился, но поддержал ее выбор, а диплом в рамочке сохранил на память.
— Как это зачем? Провоцируют. А подбросили тебе, потому что ты тело нашла, значит, ты хороший кандидат в убийцы. Придешь к ним, скажешь, что нашла улику и дашь повод, например, провести обыск у тебя в отеле. А во время этого обыска найдут что-нибудь посущественнее этой… брелка этого. И такой вариант возможен.
Ника поежилась. Папа, конечно, преувеличивал, он всегда видел в полицейских и следователях врагов, играющих нечестно. Отпечаток накладывали тридцать лет адвокатской практики.
«Ссориться с ними нельзя, дружить тем более», — фраза усвоенная Никой с детства. При этом, как ни странно, лучшим другом папы был дядя Володя, проработавший всю жизнь в следственном комитете. «Вовчик исключение. Должен же и там быть хоть кто-то нормальный».
— Так может вообще уехать из Стамбула?
— Зачем?
— Ну, мало ли, чтобы не рисковать. Если и в самом деле хотели подставить, вдруг еще чего подкинут.
— Не думаю. Ты приехала в Стамбул учиться, вот и учись. Конечно, если находиться там не обязательно, возвращайся. Но не надо паниковать. Они закинули удочку, ты не повелась, не переживай, отстанут и переключатся на кого-нибудь другого.