«Как боль (и фильм) объединяет людей»

Знаете, у каждого из нас свои «чужие» и «свои». Это нормально. Бывает, что «свои» резко становятся чужими. По разным причинам. Такое теперь часто случается, в т.ч. это случается на моих глазах. Близкие становятся врагами. Нет ничего ужаснее, если от тебя отказываются, перечеркивают прошлое, все счастливые мгновения – зачем? из-за чего?

Но бывает, что и чужие становятся своими. Так я сблизилась с одной замечательной девушкой, а раньше и подумать об этом не могла, мне бы и в голову не пришло, что кого-то я могу назвать своей «сестренкой» – ведь сестры у меня никогда не было. Но она стала мне «сестренкой» – такая милая и юная (хотя всего лишь на 5 лет моложе меня), веселая, немного чокнутая (как и я), с кучей недостатков и множеством достоинств.

Когда нас свела судьба, я не знала, не чувствовала, что мы станем не просто подругами, а родными людьми. Мы совершенно не похожи. У нас разные увлечения, темпераменты, планы на жизнь. Но в какой-то невероятный момент я поняла, что это… неважно. Близость может быть неосознанная, но крепкая, хотя, казалось бы, ее не должно было быть.

Она сейчас влюблена. А парень, которого она любит, служит. Уже в январе он начал готовить ее к тому, что его отправят… кхм… на то самое. Что он уже подписал документы, это приказ, который невозможно обжаловать. Она не верила, срывалась на него, плакала. Он утешал ее словами: «Все нормально будет». И в какой-то момент я осталась тем единственным человеком, на плече которого она могла плакать сколько плачется. Это были бесконечные вопросы: «У него уже забрали телефон? Почему он не в сети? Его уже отправили? А если его убьют?» Что я могла сказать на это? Я повторяла только: «Ну что ты, ничего не начнется, они же там не настолько… кхм… то самое! Как обычно пошумят и закончат!» В глубине души я была уверена, что все начнется, но этими бессистемными утешениями я утешала и себя.

Она попросила меня поставить что-то «актуальное». Я же включила первое, что пришло мне в голову – «Унесенных ветром» 1939 г. В год выхода этого фильма началась Вторая мировая война, а возлюбленный Митчелл погиб на полях Первой мировой.

Многие сцены я помню наизусть, но никогда первые слова из «Унесенных…» не были для меня такими… интимными: «Теперь об этом можно прочитать только в книгах. Теперь это не более чем сон, который трудно забыть. Это целый мир, унесенный ветром». Впервые я с такой остротой почувствовала трагичность последних мирных дней. Вот Скарлетт сидит на крылечке в Таре, а ее поклонники рассказывают, как они пойдут на войну – и выиграют ее, обязательно выиграют. И вернутся домой героями. А Скарлетт говорит: «Ну сколько можно? Ясно же, что никакой войны не будет!» А пикник у Уилксов, на котором рушится единственная мечта Скарлетт – обладать Эшли? Мир Скарлетт рассыпается, когда Эшли отвергает ее. А через несколько минут после этого она, спрятавшись под лестницей, услышит: «Война, началась война!» И оказывается, что прошлая жизнь уже не вернется. Никто из участников этого последнего пикника не станет прежним. А слова Эшли врежутся в сердце: «Мы наивно верили, что это счастливое время вечно».

После фильма я поняла, насколько история моей новой «близкой» стала личной для меня. Мне уже не забыть, как она вечерами плакала у меня на плече, приговаривая: «Его там убьют!» Мне не забыть, как она мне сказала: «Знаешь, он столько раз признавался мне в любви, а он мне просто нравился… но только теперь я понимаю, что тоже люблю его». Я не забуду, как мы обсуждали фильм и как я принесла ей свои заветные томики «Унесенных…».

Я очень плохо спала после этого, а новым утром прочитала новости – и поняла, что мой мир тоже унесло ветром. То, в незыблемость чего я верила с детства, разрушилось в один миг. Оказывается, я не осознавала, насколько хорошей была прежняя жизнь. Не имеет значения, чем все кончится – по мне уже проехались катком, что-то в моей душе неисправимо сломалось, и я знаю, что, сколько бы ни прошло, это не получится починить. Разве Митчелл в чем-то солгала? Ее героев тоже поломало. Да, они смогли начать новую жизнь. Но в сердце застряла эта заноза, которая временами напоминает о себе. Мне (как и очень-очень многим) никогда не забыть 2022 г. Теперь я поменялась с моей «сестренкой». Она успела смириться. И поняла, что кто-то из нас должен держаться. Пока держалась я, она могла плакать и переживать. А теперь расклеилась я. Мне не забыть, как я внезапно начинала плакать, вот просто ни с чего, а она бросалась ко мне и обнимала, и говорила, что мы со всем справимся. Конечно, мы со всем справимся. Не могу выразить, насколько мне важна ее поддержка, без нее я бы расклеилась окончательно, а так я хотя бы не чувствую себя… сдавшейся. Когда ты опираешься на такое крепкое (хоть и хрупкое) плечо, страх немного отступает.

Не знаю, смогу ли я после этого еще раз посмотреть/прочитать «Унесенных…». Смогут ли читать «Унесенных…» люди, которых я никогда не назову своими врагами? Возможно, «Унесенные…» хороши сейчас тем, что учат… нет, не выживать. А смиряться с этим выживанием.

Мне больно от того, что это стало нашей реальностью – и частью моей личной истории. Пожалуйста, остановите это.