Как книга может спровоцировать диарею

Это произошло в конце декабря, когда я направлялся из Петербурга в свой родной город Орёл в плацкартном вагоне РЖД. Путь предстоял долгий, поэтому перед поездкой я решил, что необходимо чем-то себя занять, ведь поезд отправлялся  днём, а значит бодрствовать надо было в течение 8-9 часов. Так как я выбрал верхнюю полку, розетки под рукой у меня не было, а значит сразу отпадал вариант с просмотром фильмов на ноутбуке или бесцельного тупления в экран смартфона. Естественно, в такой ситуации на ум приходит только чтение, благо скопилась масса непрочитанных книг, отложенных в долгий ящик как раз на такой случай. Выбор был широкий : от «Одиссеи и «Илиады» Гомера, до «Человека преступного» Ломброзо. Задумавшись над тем, что поездка сулит быть долгой, да ещё и в плацкартном вагоне, а значит с большой вероятностью мне будут мешать маленькие дети своими визгам и взрослые дяди своими громкими разговорами об особенностях национальной рыбалки, я сузил свой список до ненапряжного чтива чисто расслабиться и залипнуть на часа 3-4. Взор мой пал на Атланта, и о боже, какая же это была ошибка. Не знаю чем я думал, выбирая именно эту книженцию, но мне почему-то показалось, что это будет забавный рассказик в трёх частях про утопическое общество победившего капитализма, в котором бедные дяди становятся богатыми благодаря упорному труду и своему коммерческому гению. В общем, так оно и получилось, книга мне показалось примерно про это, только дядя стал тётей, и именно в этом маленьком нюансе заключается вся суть. С самого начала у меня стали закрадываться мысли о том, что книгу писала поехавшая феминистка, потому что главная героиня уже с первых страниц демонстрирует свои Мэри Сьюшные таланты, которые помогают ей превозноситься перед чертовыми мужланами, которые постоянно вставляют ей палки в колёса. И квинтэссенция всего этого безобразия воплотилась в главах с любовной линией главной героини, которые, по всей видимости являются автобиографичными, потому что читая их, ты будто читаешь сексуальные фантазии писательницы, которые она случайно записала не в личный дневник, а на страницы своей рукописи. С момента начала любовной линии книга буквально превращается в «50 оттенков серого», эту чушь читать просто невозможно, и единственную мысль, которую эта книга смогла у меня вызвать - сходить по большому в старый металлический обоссаный унитаз моего плацкартного вагона.