В том возрасте, когда читал эту книгу, конечно, не было и в помине каких-то социальных мотивов как-то: "деревенская" проза. Было узнавание описываемой в книге жизни и сравнение её с той деревней, в которой я жил. Даже, если точнее, не совсем так: хотелось узнать, как она, деревня, жила раньше. Многого тогда писать было нельзя - о коллективизации, о таком сломе всей жизни, что мало не показалось никому. Хотя во многом уклад оставался если не прежним, то привычным тому, как жили ещё до революции - такой фразеологизм был распространен. Особенно когда расспрашивали своих бабушек, родившихся ещё "до революции". И в силу особых географических условий, было особенно интересно узнать, как жили там, откуда приехали бабушки и дедушки.