Безудержное модернистское веселье, или паника вокруг "Замка"

Наши с Кафкой отношения пошли в гору настолько внезапно, что я сказала себе: "Вот оно!" и решила писать по его творчеству ВКР. А легких путей я не ищу, так уж повелось (та же история с Пастернаком, но о ней как-нибудь в другой раз) - никто о Кафке до меня у нас на факультете ни слова, ни полслова не писал. Я стала первой. Поменяла научрука и на радостях понеслась в библиотеку отбирать литературу...

И вроде бы все ничего... однако мое отношение к книгам (и к работе над Кафкой) стало неуклонно меняться - виной тому практика в гимназии. Уж как только я не обещала самой себе начать писать, работать и возобновить привычный ритм чтения - ничего не выходило, хоть убей.
А там и сессия подкралась. В которой как раз расчудесная зарубежка, экзамен по которой принимает мой научрук. Не могу сказать, что совсем уж запустила списки литературы - нет, конечно, но из-за стресса на практике и мозгосломных произведений, которые нужно мало-мальски осмыслить самостоятельно, мозг и нервная система взбунтовались. В итоге в ночь перед экзаменом я стала зачем-то судорожно пересматривать "Улисса" и ковыряться в прустовском "В сторону Свана" (в этом помутнении рассудка я виню исключительно прекрасную монографию по "Бесплодной земле" Элиота, на которую ушел весь мозговой запал), хотя, разумеется, надышаться перед экзаменом невозможно было, да и не стоило оно того.
Но памятуя о том, что наш экзаменатор всегда гоняет студентов по текстам независимо от личной не_симпатии или старательной работы на семинарах и отсутствия прогулов - не читал, значит и говорить нам не о чем - такая вот история.

Стоит ли говорить, что боюсь я перед каждым экзаменом - даже перед историей литературы, с которой уже давно на "ты".
А вдруг всплывет какой-нибудь роман Хемингуэя, который я не прочла? Или Эзра Паунд, который оказался задвинут на обочину сознания? Или, того страшнее, Хайдеггер (которого пришлось в автобусе перечитывать)? Ну и не дай бог Томас Манн, чье творчество еще на третьем курсе нанесло мне непоправимую травму объемом в тыщу страниц "Будденброков"... В общем, я еще тот паникер, хотя знаю ведь, что в итоге сдам на "отлично", но накручивать себя - это святое.

Так при чем же здесь Кафка? А при том, что хотя я и готовилась к самому худшему, вытянула билет с "Замком" Кафки и "По ком звонит колокол" Хемингуэя (а вот и он, красавец нечитанный!). На мое счастье экзаменатор предоставил мне выбор отвечать один вопрос из двух, на мой вкус. Разумеется, Кафка! На тысячу рядов я прокручивала в голове план ответа, но когда меня выдернули отвечать самой первой, тогда-то я и растерялась... Но слова стали приходить сами собой, к тому же грело душу еще и то, что это именно Кафка, с которым связалась я добровольно и, видимо, надолго. Мои праведные муки не продлились долго - послушали мои выстраданные размышления про хронотоп в "Замке", про Кламма, про К. с Фридой, Варнаву с семейкой и отпустили с миром - "отлично" поставили (кто бы сомневался - но все же в панике я тружусь гораздо продуктивнее!).

А вообще, раз я начала с отношений, ими и закончу.
И когда я говорю, что ты для меня самое любимое, пожалуй, это тоже не подлинная любовь;
любовь – то, что ты для меня нож, которым я копаюсь в себе - писал Кафка в 20-е годы Милене Есенской.
По иронии судьбы то же я наблюдаю между мной и его произведениями - странная, глубоко личная взаимосвязь.
Остается надеяться, что Кафка все еще на моей стороне.