Желтая борзая

У меня много книг, с которыми связаны личные истории, и, по правде говоря, рассказывать эти истории даже интересней, чем давать оценки и писать рецензии – ведь в роли рассказчика я перестаю быть одним из тысяч читателей и становлюсь тем, кому книга подарила глубоко личные, уникальные переживания.

Мне повезло прочитать ее в детстве, за некоторое время до того, как по ТВ показали одноименный минисериал. Удивительно, что моё сознание ухитрилось отсеять как несущественные все экзотические детали повествования, связанные с местом и временем действия. Всех этих поссумов и какаду в качестве ручных животных я воспринимала как само собой разумеющееся, а описания быта вызывали необъяснимое ощущение, что я всё это хорошо знаю, и клеенка на столе у них в доме казалась мне похожей на клеенчатую скатерть в нашей квартире, и любовь мальчика к лошадям рифмовалась с моей, увы, несбывшейся мечтой о верховой езде, и вообще всё было понятным и близким. Сейчас я думаю, что читала тогда не совсем авторский текст, а свои проекции, рожденные этим текстом; но, так или иначе, книга была одной из моих любимых, и я даже придумывала свои варианты развития событий (можно сказать, фанфики, хотя в 80-е годы такого слова в нашей стране еще никто не знал).

А еще в моем издании – вот этом:

были чудесные иллюстрации. Одна из них изображала сцену охоты на зайцев – если помните, у одного из приятелей Алана была «чистокровная желтая борзая». Иллюстратор, ничтоже сумняшеся, изобразил прекрасную русскую псовую в фазе полета. Долгое время меня мучала мысль: что же это за порода такая – желтая борзая? Совсем недавно я решила это выяснить, полезла в первоисточник и обнаружила, что автор имел в виду грейхаунда желтой масти %) Вот так разбиваются детские иллюзии.