Фотоальбом: детские фотографии писателей.

Цветаева писала: сегодня у меня явилась мысль: если юность — весна, зрелость — лето, пожилые годы — осень, а старость — зима, то что же детство? — это весна, лето, осень и зима в один день.
Задумывая подборку о детских фотографиях писателей, я хотел их совместить с фотографиями их зрелости, словно рядом, как бы за одной партой времени, сидят душа и тело.
Фото возраста зрелости, я думал сделать на манер слов Платонова из романа «Котлован» — Не расти, девочка, затоскуешь.
Контраст нежного детства с лицами взрослых людей, отмеченных страданиями жизни, должен был быть впечатляющим.
Но потом я решил, что цветаевские времена года могут разом случиться в один день любого возраста, по той простой причине, что любовь — это 5 время года.
А нежные фотографии детства… весьма уловны.
У меня, и, думается, не только у меня, есть такие фотографии детства, в которых словно бы видна вся трагедия будущей жизни, словно ребёнка поставили в поле над осенними цветами и высоким бледно-синим небом, словно прицел винтовки навели объектив фотоаппарата, и выстрелили.
Иногда кажется, что я до сих пор лежу в прохладных цветах сентября, смотря в высокое, бледно-синее небо.

На многих фотографиях писателей, детских и взрослых, «времена года» нежно спутаны, как и положено в жизни.
На некоторых фотографиях я намеренно подчеркнул сближение душ с братьями нашими меньшими: иногда кажется, что именно они нас одни не предают и любят так… как мы хотели бы, чтобы нас так любили люди.
В случае с Воннегутом это особенно важно: его собака, с милым именем — Тыковка, однажды спасла его от самоубийства.
Число фотографий — символично: 33.
Листая их судьбы, иногда невозможно удержаться от слёз, словно листаешь житие какого-то огромного и несчастного ангела.
Вот, например, нежное, жизнерадостное личико американской писательницы в детстве — Фланнери О Конор.
​Но совсем скоро, крест её судьбы тяжело придавит ей плечи: окончив университет, только начав любить, творить и жить, она заболевает волчанкой.
Теперь она передвигается только на костылях: раненый ангел, опирающийся на костыль крыла и возвращается в глушь, к животным милым, среди которых она и творила свою недолгую жизнь.
А вот фото Набокова и его брата Сергея.
Гомосекуализм последнего станет крестом для семьи.
Во время войны, Сергей погибнет в немецком концлагере.
Нечто похожее случится в семье Ремарка: из мести ему, фашисты казнили его сестру Эльфриду, отрубив ей голову.
Воннегут. Его любимая сестра умерла от рака, а за несколько дней до этого разбился на поезде её муж.
Писатель усыновил её четверых детей. Это стало одной из самых больших трагедий в его жизни.
Своей сестре Воннегут посвятил чудесный роман о брате и сестре: Конец одиночеству.
Мопассан. Окончил свои дни в безумии и ослепшим.
Одна из поклонниц его творчества, вспоминала, как в больнице её поразило «нечто», бегающее на четвереньках по коридору.
Уайльд. За гомосексуализм был заточён в тюрьму, что поломало его жизнь и подорвало здоровье.
Лорка был расстрелян фашистами и могила его неизвестна.
Есенин и Цветаева повесились.
Альбер Камю разбился на машине, врезавшись в дерево.
Вирджиния Вулф, набрав камни в карманы плаща, утопилась в реке.
Хемингуэй выстрелил в себя из дробовика.
Кафка умер от туберкулёза: словно кто-то незримый во тьме переулочка жизни, вонзил ему под ребро нож и у него горлом пошла кровь.
От туберкулёза умер и Андрей Платонов, заразившись от сына, подорвавшего здоровье в лагерях и скончавшегося на руках у отца: мстя Платонову, отыгрались на сыне.
Когда нквд-шники пришли ночью за самим Платоновым в конце его жизни, жена открыла дверь, с грустной улыбкой показала на лежащего без сил на постели писателя (ибо писал до последнего вздоха: пьеса об атомной войне и Апокалипсисе — Ноев ковчег), и прошептала: забирайте.
Люди в чёрном побоялись к нему подойти, да и видели, что ангелы уже пришли за ним раньше.
Круг замыкается: нежность, покой и любовь пришли к истомлённому жизнью не только Платонову, но и словно ко всем писателям, протянув им крыло и позвав за собой в их общую родину — рай детства.