Моя свекровь Оливия Киттеридж

О мертвых либо хорошо, либо ничего. Поэтому здесь не будет мнений, лишь констатация фактов – просто никем до сих пор ненаписанная история из жизни Женщины.

Моя свекровь – это Оливия Киттеридж. Властная, подавляющая волю, умная, рассудительная, знаток во многих областях, великолепный практик, не боящийся неизвестной области деятельности, отзывчивый к чужому горю человек, любящая мать и ревнивая свекровь.
Как сказал старый друг моего мужа, «ты ей не нравилась чуть меньше, чем предыдущая невестка». Затем следовал взрыв хохота, хотя, понятное дело, мне было явно не до смеха. На наше счастье, мы жили далеко друг от друга – за тысячу километров. Это и спасло наш брак. Ведь не родилась еще в мире женщина, хоть на мизинец достойная ее сына!
Как и Оливия, свекровь никогда!!! не проходила мимо человека, нуждавшегося в помощи и, странное дело, у нее все получалось. Предложенный план действий, а то и реальная помощь, будь то звонок «наверх», комната в собственной квартире или денежная помощь, имели положительное действие, человеку становилось значительно лучше, его ситуация исправлялась, возможно не надолго, но тем не менее… Практически вся большая семья держалась на ее покатых плечах дородной русской красавицы.
Приближался ее 70-летний юбилей. Естественно, вся семья была приглашена на праздник. Честно, я не хотела ехать – считайте это предчувствием, блажью, неблагодарностью, чем угодно – мне все равно, и мне не стыдно. Я просто не хотела ехать. В поезде у меня начался сильнейший приступ мигрени. Наутро, добравшись до дома свекрови, тупо увалилась на кровать – меня накачали таблетками, уколами – ничего не помогло, началась рвота. Следующее утро было юбилейным. Будучи ослабленной, выдраила вместе с мужем квартиру, ругаясь мысленно матом, почему бы это было не сделать родной дочери, проживающей в том же городе, что и свекровь. Забив ванну лохмотьями ковра, получила укор во взоре и поджатые губы свекрови - помощница выискалась, и злобное шипение мужа. Элементарного вежливого "спасибо" не дождалась. Ладно, проехали. Голова продолжала болеть.
Праздничное застолье. Тосты. «Нет-нет, выскажешься следом, сейчас я хочу услышать тост от невестки!» Шок. Я не успела подготовить слова. До этого было много и красиво, и стихи, и просто слова искренней благодарности от внуков и детей. Со своими «здоровья, счастья» я выглядела крайне бледно. Поэтому было принято спонтанное решение поблагодарить – было за что, конечно же – за помощь в приобретении квартиры (как оказалось в последствии, не было никакой фин.помощи), за подготовку к родам и …. А дальше ступор. «И несмотря на то, что характер у вас сложный, и бывают у нас размолвки, я вас люблю, Анна Николаевна! Спасибо, что вы есть» Стоп!!! Я ЭТО сказала??? За столом мертвая тишина. Свекровь начинает плакать. Я в одиночной камере, в каменном мешке – все утешают оскорбленную в своих лучших чувствах мать семейства. Мне физически плохо. Выхожу из-за стола. Утешает меня лишь одна молодая женщина, с которой мы были всегда дружны – внучка моей свекрови. «Даже не смей себя обвинять! В последнее время ее одолевают мысли о прошлом, чувство вины по отношению к заброшенным собственным детям в угоду тяжелой работе на высокопоставленных должностях – она много плачет».
Через три часа мы прощаемся – нам надо уезжать. В коридоре только я и свекровь. Шипение: «Слишком много о себе возомнила! Корону-то попридержи, не ровен час, уронишь» В коридоре никого – этого никто не слышит, мне никто не поверит. Гадко, гадко, ох как же гадко на душе!
Утешить мои бичевания смогла только моя мама: «Поздравляю! Твоя свекровь вступила в начальную стадию маразма». На следующий день – звонок и просьба не держать на нее зла. Отныне между нами – пропасть.
Ровно через год Анна Николаевна умерла. От рака. От ненужности. От отравляющих ее душу негативных эмоций. От невысказанных претензий. От того, что никто теперь ее не слушается и спокойно обходится без нее.

P.S. У нас был еще один телефонный разговор за неделю до смерти. У меня отвратительный, мерзкий характер - часто говорю то, что думаю, потом жалею. Я прямо сказала, что люблю ее сына и позабочусь о нем. Мы обе расплакались, мы простили друг друга.

P.Р.S. Знаете, что самое смешное и печальное во всей этой истории? Предчувствую, я буду Анной Николаевной и Оливией Киттеридж в одном лице по отношению к собственному сыну и его будущей семье. Никто и никогда не учится на чужих ошибках!