беременная Конни Тарантино думала как же назвать сына. Ей вообще-то нравился персонаж по имени Квинт из вестерн-сериала, который тогда крутили по тв, но имя было слегка простовато. А потом она прочла звук и ярость, и всё встало на свои места. Там одним из героев был невротический и тонкочувствующий паренёк Квентин Компсон. Конечно, надо быть ни капли не суеверной, чтобы назвать сына по имени героя с такой судьбой как у него.

Такая вот и получилась в итоге смесь дешевенького сериальчика, что характерно, вестерна, и литературы высшей пробы.

А ещё вот что. Вторая глава начинается так:

На занавесках возникла тень оконной рамы, что означало семь часов утра, и я вновь уже был во времени и слышал, как тикают карманные часы. Они принадлежали деду, и когда отец отдал их мне, он сказал: Квентин, я дарю тебе гробницу всех надежд и желаний, и есть нечто прискорбно уместное в том, что ты используешь их для приобретения reducto absurdum[4] всего человеческого опыта, который применим к твоим личным нуждам не больше, чем был применим к его нуждам или к нуждам его отца.

В этом месте передо мной тут же возникло лицо кристофера уокена, который передавал часы отца-отца-отца-отца маленькому бучу. Как будто бы то, да не то. В этом и есть гений — в маленьких штрихах, намёках и частицах самого личного.

Обожаю обоих.