Больше историй

24 мая 2020 г. 07:12

4K

Итальянская легенда

Это рассказ об одной удивительной женщине: о ней многие знали в Риме середины 20 века, да и сейчас о ней ещё живёт легенда.
Чем она была известна даже за пределами Рима? Она просто… любила.
Сейчас это может показаться странным. Многие любят, но и многие пишут стихи.
Каждый ли стих сияет красотой Есенина, Цветаевой, Шелли? Нет.
Почему так? Что мешает любить свободно и прекрасно?
Иногда кажется… что это человек. Мы сами.

В любви мы жаждем вдохнуть в себя всю нежность природы, задышать цветным воздухом, как в романе Набокова «Дар», где гг вошёл в основание радуги, а потом сделал шаг в сторону и… утратил рай.
В любви хочется читать и писать стихи, заговорить на странном, дочеловеческом языке нежности ( как бы реинкарнируя не душою, но чувством, падая сердцем назад, зная, что тебя подхватит что-то сияющее и тёплое) — голубка моя, лягушонок, звёздочка, дождик…
В любви мы стремимся любить дальше слов и своего тела, сковывающего своей ревностью «безмерность в мире мер» — душу, как сказала бы Цветаева.
Сохранилось всего несколько писем в сети этой итальянской женщины.
Моя подруга помогла мне перевести их ( спасибо тебе, милый друг). На них и основана моя история, а также на немногочисленных воспоминаниях о ней.
...............................

Мы идём с тобой по вечернему парку. Наши руки нежно соприкасаются теми прозрачными и тёплыми касаниями, с доверчивой яркостью которых на небе зажигаются первые звёзды.
На моей ладони, чуть влажной, как весенняя листва после дождя, всходят таинственные созвездия твоих касаний.
Эти пáрные и парны́е касания можно даже пить: влюблённую знают эту тайну.
Белая рука любимого на моей тёплой груди — чем не млечный путь?
Босыми и тёплыми шагами сердце направляется к звёздам...
Ван Гог писал, что умереть от старости в тёплой постели, всё равно что пешком отправиться к звёздам.
В любви мы чуточку умираем молодыми, не правда ли, милый?
Впрочем, как и в ссоре — погибаем, и уже звёзды к нам невыносимо близко приближаются, мир жарко теснится, возвращаясь к какому-то истоку, где человек, звезда и дождь, едины в своём неразборчивом почерке грусти.

Спиритуалистическая нежность твоих касаний…
Любимый, сели бы ты умер и любовь в тебе оказалась бессмертней тела и даже души, обречённой на холодную вечность, но не на бессмертное чувство, ты бы с этой нежностью робких касаний листвы у окна пришёл бы ко мне? Ведь пришёл бы? Я бы не испугалась тебя…
Настоящая азбука Морзе влюблённых: нежнейший флирт звезды, сирени за окном и руки, робко коснувшейся стекла, думая и скучая по тебе.
А потом я поднесла бы эту осиротевшую теплоту ладони к лицу и поцеловала со слезами… Самые слёзы поцеловала бы, словно призраки твоих милых касаний в том парке после дождя.

Так что же нам мешает так любить, милый? Боязнь потерять себя в другом? Это как упасть назад, зная, что тебя подхватят.. Доверие?
Прости меня… я в этом плане совершенно негодный, несчастный человек. Нет, я тебя никогда не предам, но… доверять мне сложно и даже безумно: это как играть в падение назад с человеком, страдающим нарколепсией.
Доверие… то, что до веры.
Яркая память о том, чем мы были и будем, когда умрём.
А я была твоей всегда, даже когда ещё не родилась, и я хочу быть твоей до конца… но мне мешает моё — чёртово тело.
Другим для этого нужно множество перерождений, века.. а мне — нет, так я доверяю тебе и люблю.
Я постепенно сбрасывала с себя телесность лжи между нами, как бы мерцая той нежностью, которой мы были когда-то: я даже была в этом мерцании мужчиной, а ты — женщиной.. но это было так давно, лет 200 назад.
Я протянула тебе те самые звёзды 19 века в Англии, дивный лес на заре в Беларуси.. ты помнишь ту тёмно-синюю птицу в белых ладонях страниц — мой стих?

Повстречались не так, как прощались,
То, что в нас, непостижно другим..


Влюблённый в красоту не боится умереть. Он знает, что живя красотой, он умрёт, и его нежно подхватит красота звёзд, листва на заре…
Влюблённый боится лишь… расставания и ссоры: что перед нею смерть? Так, тень от ветки за окном…
А влюблённый в человека? Глупо же, слушая Лунную сонату Бетховена, вдруг закрыть себе уши, боясь потерять себя в жарком чувстве, подступающим к горлу.
Это не еда, которую нельзя съесть больше того, что вмещает желудок.
От этого можно и правда умереть и потерять себя… в простых фруктах, птицах, что летали ещё вчера, милых животных, что бегали по цветам, как в раю.
А я тебя хотела иногда.. съесть. Буквально.

Интересно, с чего бы мы начали есть своего любимого? Это ведь безумно важно, не пугайся и не смейся, милый: с губ? Ладоней? Плеча? Ягодицы? Не знаю…
Я бы наверно не смогла тебя съесть вот так: мне хочется тебя… вобрать в себя разом, всем чревом своим, губами, желудком и слухом: накормить тобой своё изголодавшееся по тебе в вечности тело, разом.
Да, я хотела бы съесть тебя вместе с твоими чувствами и даже.. болью, которую я тебе причинила, и.. счастьем, твоим и моим.
А что в любви? Нужно сразу довериться до конца, падая в любимого и ту красоту мира, которую он вдохнул в себя и словно бы постелил цветы и весну для тебя одной.
И снова вопрос: что мешает так любить, милый?
Гордыня, принципы, страх.. надежда? Они похожи на маленькие желудочки ада любви: они заслоняют собою душу бессмертную… и творят её.
Это милые и грустные животные в поруганном Эдеме нашей любви, заросшей тернием гроз.
Где та царица сада, которая, словно в странной поэме Шелли — «Мимоза», придёт и приласкает цветы и животных, дав им свободу, в которой они не будут больше сбиваться в душные и тесные кучки, перепуганно оглядываясь на безумный и жестокий мир? 

Однажды Шелли отплыл в море на маленькой лодке со своей нежной подругой Джейн.
Бросив вёсла, как уставшие крылья, он посмотрел в бездну и грустно прошептал: давай отправимся туда и разгадаем тайну?
Джейн стало страшно. На берегу играли её дети… нарочито весёлым тоном она промолвила: Перси, давай вернёмся? Мэри наверно нас уже ждёт и дети проголодались…
(Это было похоже на героя Андрея Платонова, который устав жить без любви, захотел утонуть, чтобы пожить в смерти.
Его друзья сказали: что ж, поживи там, потом вернёшься,расскажешь…)
Я любила его до конца… утонула в любви и вернулась: я знаю тайну любви и то что смерть… лишь мгновенная тень её крыльев.
Он не доверял мне, потому ревновал. А я любила его одного и… людей.
Не мужчин и женщин, а именно людей, словно бы мир умер и на земле остался лишь он один.
С людьми я делилась своей болью и боль их брала на себя.
Его — любила, жила им и буду жить, вне зависимости — умру я или он: я узнала тайну любви и смерти благодаря ему.

( Женщина считала себя виновной, ущербной, пытаясь убить в себе то хорошее и мучительное, что тянулось к людям и что разлучало его и её: она начала пить.
Она видела как бы расширенный зрачок сердца своего любимого, отразивший грозы, деревья и милых животных: все эти тени в нём не были похожи на обычную, похожую темноту в других людях, как не был похож алкоголизм Платонова на алкоголизм какого-нибудь безымянного и грустного человека.
Да, и он тоже страдал, но не так и не тем чем страдал Платонов: площадь страдания была разной и вес страдания.
Платонов страдал всей красотой природы, мучающейся воплотиться в слово, людьми страдал, которых он любил: зрачок его сердца, как огромная и странная луна, был доверчиво расширен в мир, отражая свет зашедшего солнца.
Платонов часто после ссоры с его милой женой, уходил печальным лунатиком любви в вечерние вертепы, общаясь с людьми самого дна, с которыми он пил: из этой бездны он любил свою милую ещё сильнее и ярче: всей этой тоской и надеждой он любил ей одну в целом мире)

Я и не знала что можно так любить человека… потеряв его.
Любила и страдала уже не собой, а красотой природы: той самой звездой, на которую, быть может, он смотрит в этот миг, этой весенней листвой, которая касается его а я не могу: если бы сейчас сорвалась вот эта звезда или листва зашумела и из неё вылетела тёмно-синяя птица, я бы не вынесла этого.
Что-то страшное случилось бы с миром и со мной: в мире пропало бы что-то нежное на глазах у людей, ужаснув их: созвездия пропали бы, милые деревья в парке, образовав чёрный провал…
Ты называл меня развратной… не знаю, может ты был и права: просто любовь во мне была так густа, что тело не могло ей вместить и она перекипала пеною крыльев.
Ты называл развратной даже мою память: словно поруганная и обнажённая женщина лунатик, она порой… обнимала грустного прохожего в ночи, рыдала и шептала ему свою боль… но она была тебе верной всегда, милый!

Мужчина и женщина расстались, но она продолжала его любить.
Она взяла его нежные письма начала их отношений, и, прижимая под грудью, совсем как ребёнка в чреве, вышла однажды в ночь и весну.
Её долго искали друзья и её любимый, переживая за неё, зная неустойчивый и трагичный излом её души.
И вот, через несколько лет, её обнаружили… на Римском кладбище.
Женщина была жива, но сошла с ума.
Разочаровавшись в любви среди живых, она ушла к тем, кто действительно ценил любовь и жил ею: это были умершие поэты, захороненные на протестантском кладбище в Риме: Перси Шелли и Джон Китс.
Женщина ухаживала за могилками поэтов, приносила им цветы, разговаривала с ними…

Словно луна в мифе об Эндимионе, она иногда приходила обнажённой к могиле Китса, ложилась в цветы и гладила их сердцем, ладонью, целуя цветы: она поверяла спящему вечным, нарколепсическим сном свою душу и боль, и мёртвый человек понимал её, словно зеркало в ночи, отражающее густую тишину и голубые, вздрагивающие плечи ветра в листве.
Потом женщина приходила к могилке Шелли и ложилась на неё, глядя на высокие, шумящие синевой кипарисы.

картинка laonov

В могилке находился прах поэта, утонувшего в море, но не было его сердца, захороненного вместе с Мэри.
Женщина в ночи лежала на могиле и плакала: её сердце билось над прахом поэта… словно у них было одно сердце на двоих.

В природе было какое-то нервное перенапряжение: тишина и сумрак как бы не могли смежить веки до конца и заснуть; природа ворочалась, ворочалась сама тишина: перед взором природы мелькали обрывки воспоминаний, как острые крылья тёмно-синей птицы.
Женщина засыпала на груди мёртвого поэта: одно её сердце жило в ночи, словно странный и алый цветок пророс сквозь могильную землю и расцвёл под луной.
Женщины не было, был нежный сон природы: ей снился не человек, но его нежные мысли, его удивительная и сложная душа, гуляющая с рыжей как осень, собакой: словно кто-то открыл в вечность дверь и.. ласково вспыхнула листва прямо в грудь и лицо.

В этой милой листве был её любимый. Женщина подходила к ней, гладила её, и, утирая слёзы, с улыбкой шептала: здраствуй, милый… какой ты хороший, нежный у меня.
Почему ты раньше мне не сказал, что ты — листва? Это бы многое объяснило…

А потом её любимый был дождём, тёмно-синей птицей..
Сняв очки, женщина лежала под дождём и улыбалась. Дождь словно бы улыбался тоже, касаясь её губ, раскрытых и доверчивых глаз: она разговаривала во сне со своим милым:

- Я люблю тебя. Теперь мы не расстанемся с тобой никогда… я твоя, а ты мой, нежно мой.
Ты такой прозрачный и разный, как листва или стих.
Что есть стих на белом зеркале листа? — поцелуй умершего ангела.

Женщина во сне целовала могилу поэта, оставляя на ней розовые следы: казалось, сквозь камень пробиваются и распускаются в ночи, густые, терпкие цветы женских поцелуев.
Женщина затихала и ласково гладила цветы своих поцелуев, как бы закрывая им глаза.
А потом она шептала что-то нежное, и её шёпот был похож на спутанные волосы голоса, которые она по женски мило убирала с лица ( от виска, за ушко).
Её лицом теперь было сердце, матово и лилово пульсировавшее у неё под закрытыми веками, словно оперение крыльев.
Волосы её голоса смешались с росшими рядом цветами: яркие запахи цветов нежно спорили и даже кричали, срывая голос.
Женщина плакала во сне, на могилке, словно бы что-то припоминая.
Рядом были разбросаны пожелтевшие письма мужчины, как бы посланные издалека, с луны: лунные письма.
Они лежали молчаливым и грустным животным возле женщины, грустно смотря на неё, не в силах помочь.
Письма просто смотрели то на всхлипывающую женщину, то на шелест листвы.
В какой-то миг, кто-то подошёл к женщине, коснулся её волос и тепло, доверчиво лизнул её в щёку: это была бесприютная рыжая собака.

На этом эпизоде письма женщины обрываются.
Сохранилось всего несколько её писем: к Шелли, своему сердцу и листве.
Она также таинственно исчезла с кладбища, как и появилась.
Уже позже, среди туристов ходили слухи о призраке влюблённой женщины, потерявшей своё сердце в том же смысле, в каком теряют голову от любви.

картинка laonov

Комментарии


Влюблённый в красоту не боится умереть. Он знает, что живя красотой, он умрёт, и его нежно подхватит красота звёзд, листва на заре…

Саша, вы поэт. В маленькой фразе столько сути и красоты.Я ваши истории читаю очень долго, делаю перерыв, потом продолжаю, так как я бы читала сборник поэзии. Хотя такие сборники читаешь всю жизнь.

Разочаровавшись в любви среди живых, она ушла к тем, кто действительно ценил любовь и жил ею: это были умершие поэты, захороненные на протестантском кладбище в Риме: Перси Шелли и Джон Китс.

Это все правда? Это не важно. Очень красивая история.
Спасибо, я к ней буду возвращаться.


Виктория, огромное вам спасибо за такое трепетное отношение к истории.
Такие истории пишутся не быстро и несколько мучительно, мягко говоря и в них много вкладывается. Особенно в эту.

Это все правда? Это не важно.

Это важно, Виктория. Я не так смотрел какой-то простенький французский фильм, и там молодая пара проходила вечером рядом с кладбищем в Риме и парень мельком сказал об этой девушке: мол, ушла от живых, к мёртвым, к Шелли и Китсу и жила на кладбище.
Всё. Больше я ничего не знал об этой легенде. Но меня это очень пронзило. А потом к этому примешались и личные чувства.
Очень грустно сознавать, что такая девушка на самом деле была. Таких очень мало.
Кстати, Виктория, в истории есть фотографии деревьев, кипарисов. Это очень редкое фото: фотограф лёг на могилу Шелли и сфотографировал вид снизу: так смотрит прах Шелли на мир сейчас, так... могла смотреть на грустный мир та девушка в Риме.

Ещё раз огромное спасибо вам, Виктория!


Очень трогательно и нежно вышло, Саш. Хотя зачем я это говорю? ))) У тебя любая история/рецензия - это стихотворение в прозе, только еще более сконцентрированное, чем у того же Пастернака. Мне лишь остается безоговорочно присоединиться к комментатору выше, который лучше меня говорит о тебе как о поэте. )))


Даян, очень трогают такие слова от тебя, талантливой писательницы со вкусом.
Зачем это говоришь?) Так иногда у меня истории не очень нежные и трогательные. В них что-то от безумного сна-кошмара. Хорошо что не часто у меня такие истории...
Про Пастернака смутила.. ты его читаешь сейчас?

Благодарю, Даян, за тёплые слова и за тёплое отношение к истории)


Про Пастернака смутила.. ты его читаешь сейчас?

Нет, просто "Доктор Живаго" с его поэтичностью вспомнился. )))


Чудесно, Саш! Как-то по-особенному звучит эта удивительная история... может из-за твоего трепетного отношения к Шелли? И хорошо, что ты вначале отметил, что история во многом основана на письмах из прошлого... Фото кипарисов тоже удивительное...

В любви хочется читать и писать стихи, заговорить на странном, дочеловеческом языке нежности ( как бы реинкарнируя не душою, но чувством, падая сердцем назад, зная, что тебя подхватит что-то сияющее и тёплое) — голубка моя, лягушонок, звёздочка, дождик…

О, этот странный, немножко смешной язык нежности, который по-настоящему понимают только два любящих сердца)

Сохранилось всего несколько её писем: к Шелли, своему сердцу и листве.

Может и хорошо, что только несколько писем осталось. Есть что-то в недосказанности... Можно заполнять лакуны по своему выбору, фантазировать, деликатно и с чувством такта.
Иногда думаю, письма людей прошлого - по сути своеобразная машина времени, но современный читатель, любитель или исследователь, должен знать правила дорожного движения, чтобы его не занесло в какой-нибудь овраг. К сожалению, далеко не все, расположившись за рулём, умеют управлять этой машиной...

Словно луна в мифе об Эндимионе, она иногда приходила обнажённой к могиле Китса, ложилась в цветы и гладила их сердцем, ладонью, целуя цветы:

Перед глазами встал кадр из фильма "Меланхолия". Помнишь, как там слегка тронутая (скорее в хорошем смысле) героиня ночью ложится в траву и наблюдает за неведомой чарующе-грозной планетой?
Ещё подумала о стихотворении Эмили Дикинсон, которое тебе наверняка знакомо:

I am afraid to own a Body—
I am afraid to own a Soul—
Profound—precarious Property—
Possession, not optional—

Double Estate—entailed at pleasure
Upon an unsuspecting Heir—
Duke in a moment of Deathlessness
And God, for a Frontier.

Спасибо, Саш, за приятные минуты, которые подарила твоя история!


И хорошо, что ты вначале отметил, что история во многом основана на письмах из прошлого... Фото кипарисов тоже удивительное...

Хорошо что вначале истории я сейчас удалил одну строчку, стилистически ужасную)
Забавно: история началась со звучащей в голове этой строки, и вот, она сделал своё дело и ушла)
А кипарисы и правда чудные, Ник.
Это же нужно было додуматься фотографу лечь на могилу Шелли и сфоткать кипарисы и небо.
Кстати, знаешь кто посадил эти кипарисы?
Тот самый Трелони, корсар, друг Байрона и Шелли: именно он выхватил их погребального костра сердце Шелли.
Он похоронен недалеко от могилы Шелли.

О, этот странный, немножко смешной язык нежности, который по-настоящему понимают только два любящих сердца)

Да! Как ты точно и славно это сформулировала, Ник)

Может и хорошо, что только несколько писем осталось. Есть что-то в недосказанности... Можно заполнять лакуны по своему выбору, фантазировать, деликатно и с чувством такта.

Ник, ну ты же понимаешь, что никаких писем не было?)
Ты права: письма людей прошлого... как ты славно о них и машине времени)
Паруса времени... белые!
Сейчас вот тоже читаю одну чудную книгу писем одного чудесного человека.
Путешествую с ним...по 19 веку. Иногда отвлекаюсь и машину времени заносит: чуть не сбили замечтавшегося ежёнка)

Перед глазами встал кадр из фильма "Меланхолия".

Точно! Фильм давно смотрел. Но эстетика в нём моя. Потому так легко легло на душу, потому и образы бессознательно возникают похожие...

Какое чудное и грустное стихотворение, Ник. Спасибо за него. Знал его в переводе.
( кстати, как там твоё эссе на Эмили?))

Ника, большое спасибо тебе за чудный коммент и отношение к истории)


Забавно: история началась со звучащей в голове этой строки, и вот, она сделал своё дело и ушла)

Мавр сделал своё дело)) А вообще так бывает...

Тот самый Трелони, корсар, друг Байрона и Шелли: именно он выхватил их погребального костра сердце Шелли.

Саш, помню, ты про это писал... и как потом сердце передали Мэри.

Это же нужно было додуматься фотографу лечь на могилу Шелли и сфоткать кипарисы и небо.

Это ты о себе?)

Ник, ну ты же понимаешь, что никаких писем не было?)

У меня была такая мысль, но в теории ведь что-то подобное могло быть? И линия с письмами вначале и в конце очень удачно обрамила историю, как мне кажется... и, не хочу прозвучать эгоцентрично, навела меня на рассуждения)

Фильм давно смотрел. Но эстетика в нём моя.

Я вот только недавно до него добралась... Кстати, забавно, как по-разному воспринимается творчество. Недавно посоветовала одной знакомой, которая хотела посмотреть что-нибудь про глубины человеческой природы, фильм "Догвилль". Мне он в своё время очень понравился. А она нашла его "скучным и претенциозным". На вкус и цвет...

( кстати, как там твоё эссе на Эмили?))

Эх, до него должны дойти руки в прямом и переносном смысле))

Сейчас вот тоже читаю одну чудную книгу писем одного чудесного человека.

А что за книжка, Саш?


Это ты о себе?)

Ты что) Я вообще в этом плане очень скромный и не стал бы хвалить себя, тем более в 3-м лице))
Случайно наткнулся на маленький фотоальбом этого фотографа, который делал фотографии могилы Шелли.
При всей моей любви к Шелли, я бы не лёг на его могилу для этого. Но голову поднял бы, да.

У меня была такая мысль, но в теории ведь что-то подобное могло быть? И линия с письмами вначале и в конце очень удачно обрамила историю, как мне кажется... и, не хочу прозвучать эгоцентрично, навела меня на рассуждения)

Да, Ник, могла. Просто узнал об этой женщине из фильма одного французского. Да и то там мельком о ней сказали, как о местной легенде.
Думаю, что это не просто обмолвка режиссёра. Она на самом деле была. И как образ - он дивен. многим близок.
Пришлось придумать письма)
А что за рассуждения? Так интриговать, Ник)

Недавно посоветовала одной знакомой, которая хотела посмотреть что-нибудь про глубины человеческой природы, фильм "Догвилль". Мне он в своё время очень понравился. А она нашла его "скучным и претенциозным". На вкус и цвет...

Ох, Ник... обожаю Догвилль, но я бы не стал его советовать, особенно тем людям, которые артхаус не часто смотрят)
У фон Триера есть ещё Танцующая в темноте, просто потрясающий, о глубине души. Тоже на любителя, но там тональность другая. Там катарсис есть, особенно в конце, до слёз.

А что за книжка, Саш?

Скоро будет рецензия)
Это солнечный человек из страны, которой уже нет. Она ещё год назад была, но её запретили так называть и ей вернули старое название. Туда вроде ездила Королева Марго, усмирять восстание)


При всей моей любви к Шелли, я бы не лёг на его могилу для этого. Но голову поднял бы, да.

))

Просто узнал об этой женщине из фильма одного французского.

Саш, а что за фильм?

А что за рассуждения?

Ну, вкратце я ими поделилась в предыдущем комменте, про "сложность управления машиной времени")

У фон Триера есть ещё Танцующая в темноте, просто потрясающий, о глубине души.

Смотрела этот фильм... катарсис в конце, да... но, признаюсь, меня этот фильм не затронул, вставки музыкальные и отсылки к мюзиклам утомляли. Но это, конечно, мои проблемы) Его я бы рекомендовать точно не стала.
Но Догвилль, как мне кажется, один из тех артхаусных фильмов, которые могут впечатлить и быть понятны многим. Даже если смотреть его поверхностно, не пытаясь отгадывать смыслы, можно получить удовольствие и задуматься о вопросах бытия... Основной его посыл довольно очевиден - человек быстро начинает злоупотреблять властью, когда считает, что ему за это ничего не будет...

Это солнечный человек из страны, которой уже нет.

Умеешь заинтриговать, Саш) Буду ждать рецензию!

Туда вроде ездила Королева Марго, усмирять восстание)

Она вроде ездила только во Фландрию с дипломатической миссией, которая в целом провалилась...


Саш, а что за фильм?

Так, Ник. Я опять всё перепутал)
Это не французский фильм а испанский: Прости за любовь ( 2014)

Смотрела этот фильм... катарсис в конце, да... но, признаюсь, меня этот фильм не затронул, вставки музыкальные и отсылки к мюзиклам утомляли. Но это, конечно, мои проблемы) Его я бы рекомендовать точно не стала.

Да, вставки музыкальные... меня это тоже отвлекало. )
Просто хотел покопаться именно у этого режиссёра, а так, ты права, лучше такое не советовать: нет, я, дурында, мог бы и посоветовать, но потом бы догнал перепуганного друга и стал отсоветовать)
А вообще, лучше лёгкий артхаус советовать, с более подвижным сюжетом.

Даже если смотреть его поверхностно, не пытаясь отгадывать смыслы, можно получить удовольствие и задуматься о вопросах бытия...

Ну, мы бы с тобой получили удовольствие от фильма, а подруга... вот она смотрела фильм и в уме перебирала: что я такого сделала Нике?)


Интересно. Вспомнилось: "потому что только любящий имеет право на звание человека".


Блок, милый Блок)
А стих тот я очень люблю. С него в общем и познакомился с ним. И.. с трагической девочкой из стиха и её судьбой.
Спасибо что заглянули, Ксения)