О книге, людях, войне и микробиологии

Очень давно, ещё в юности полюбила каверинскую "Открытую книгу", все хотела перечитать, да не было подходящего момента. Если честно, с некоторой опаской бралась за нее: боялась и разочарования, боялась и за усугубление той тревоги, которую нет-нет, а всё же ощущает, наверное, каждый из нас в эти дни, связанные с эпидемией нового коронавируса.
Главная героиня этой замечательной книги - Татьяна Власенкова - ученый-микробиолог. Каверин показал становление ее как врача и как ученого, показал закулисье советской науки, а также самоотверженную работу в мирное и военное время. И знаете что я подумала, дорогие друзья? "Гвозди бы делать из этих людей". Какие же они были сильные! Мы - слабаки. Мы изнежены нашими условиями. Мы уже не способны принимать решений. Нам нужны алгоритмы и стандарты - вот что с нами сделали за последние годы. Какие открытия в таких условиях?!. Пришедшая эпидемия нас выбила из колеи. А ведь у нас есть и горячая вода, и дезсредства, и мягкий диван. Не рушаться здания, не воет сирена. Налаженная лаборатория. Информация, наконец, от лучших инфекционистов он-лайн. Да, пока не поняли, лишь только начинаем что-то понимать...
Удивительно, но эта книга оказала на меня мощное психотерапевтическое воздействие. Все же взяла я ее в нужный момент в нужное время.
Но рассказать я хочу все же не о самой книге, а о прототипе главной героини - Зинаиде Виссарионовне Ермольевой. Каверин знал ее очень хорошо, поскольку она была замужем за братом Каверина, тоже микробиологом, Львом Зильбером.
До сих пор мы пользуемся огромным количеством открытий этой удивительной женщины. Она доказала, что достаточно хлорировать воду, чтобы предотвратить холеру. Потом изучала свойства лизоцима - фермента с противомикробным действием, что позволяет использовать его не только в медицине, но и пищевой и сельскохозяйственной промышленности. Но самое важное, на мой взгляд, она сделала в годы войны.
Осажденный Сталинград. Начинающаяся эпидемия холеры. Ермольева с коллегами послана туда, в самое пекло, под рвущиеся снаряды, обрушивающиеся здания. Сталинграду очень нужен был холерный бактериофаг, но эшелон, который его вез, попал под бомбежку. Наверное, она сделала тогда невозможное. Она организовала производство бактериофага в самом Сталинграде. В подвале полуразрушенного дома в своей импровизированной лаборатории. Осталось дело за "малым" - хлорированием воды в колодцах и обеззараживанием мест общего пользования. Помогали ей гражданское население и студенты. Эпидемия отступила. Ермольева совместно с коллегой Лидией Якобсон получила Сталинскую премию 1 ступени, которую они обе отдали на постройку военного истребителя. У него, истребителя, было имя - "Зинаида Ермольева".
Но самое важное достижение этой женщины было ещё впереди. Безусловно, она знала об открытии Александра Флеминга, тем более, что неплохо владела иностранными языками и даже бывала за границей. Но производство пенициллина было засекречено. Он был в Америке и Англии, но союзники не выдавали секрета его производства. Война, раневая инфекция, сепсис... Сейчас трудно представить, что ещё в 40-х годах была доантибиотическая эра. Гибли солдаты, которых можно было спасти. Месяцы и годы понадобились, чтобы опытным путем определить какая плесень обладает антибиотической активностью. Изучалась плесень продуктов, земли и травы, но все впустую. Количество образцов уже приближалось к сотне, и вдруг - ура, получилось! Это была плесень со стены бомбоубежища. Так появился советский пенициллин - крустозин. Потом была работа по его очистке, испытания. Это был прорыв - "ни одной ампутированной ноги". Уже после войны в ее лаборатории были разработаны и другие антибиотики, такие как стрептомицин и левомицетин, также мы ей обязаны появлением первого советского интерферона.
Оба ее мужа: и выше упомянутый Лев Зильбер, и друг его, ставший ее вторым мужем Алексей Захаров тоже были микробиологами, и оба были репрессированы. Она хлопотала. Зильбера выпустили. Есть даже одна легенда, что Сталин сам спросил ее, кого отпустить, и она назвала первого мужа, хотя была замужем за вторым. Но это всего лишь легенда. Захарова расстреляли на полигоне в Коммунарке. Да-да в той самой Коммунарке, где сейчас находится новая клиника, борющаяся с коронавирусом. Там есть и место скорби. Вот так замкнулся круг.
И кто знает, может современная Ермольева уже сейчас на пороге большого открытия лекарства против коронавируса? Хотелось бы. Только мы пока об этом не знаем.