Путч 91-го и "Металлика" в Москве

Когда прочитал "Не здесь и не сейчас", долго вспоминал свои 90-е. Тогда, в молодости, тоже казалось что жизнь ещё и не началась толком, а сейчас понятно, какая уйма событий тогда со мной происходила. Вот, например, как я пережил августовский путч 91-го года.

Летом 1991 года я строил коттеджи в Подмосковье и телевизора не видел месяцами. Домой из этой командировки я вернулся 19 августа. Отец сообщил, что Горбачева сняли, поскольку тот чуть ли не при смерти. Мне стало любопытно, что же теперь будет, и я решил смотаться из Кашина, где жили родители, в Тверь (там я учился в Политехе). В Твери все было спокойно, лишь на местном Арбате барражировали небольшие группки людей, которых сегодня назвали бы фриками. Я поглазел на них, потом купил цветы, поскольку на следующий день собирался в Икшу на свидание. Одна противница ГКЧП (дама лет весьма преклонных, но при этом ощущающая себя неотразимой) у меня те розы чуть силой не отняла — была уверена, что это ей за немеркнущую красоту, неземное обаяние и гражданский подвиг.

На следующий день в Икше выяснилось, что очаровательная блондинка, к которой я приехал (до моего визита мы только раз перекинулись с ней парой слов, когда я строил коттеджи в её посёлке), по профессии радист, а по званию — прапорщик, служит в войсках ПВО, и ее по тревоге вызвали в Москву. Эти сведения мне сообщила сестра девушки, работник московского военкомата, которую тоже срочно затребовали на службу, куда я с ней и отправился. Поскольку время было позднее, заночевал в военкомате, в двух шагах от Красной площади. Любопытно, что, несмотря на комендантский час у меня при входе на этот режимный объект даже документов не спросили, хватило фразы моей спутницы "это со мной".

Утром я вручил девушке-радисту те многострадальные розы (девушку по военной связи вызвонила сестра, и радистка поднялась на несколько секунд из какого-то гражданского метро в полной боевой выкладке, даже каска была надета, после чего так же загадочно в метро исчезла). Потом погулял в окрестностях Белого дома (очень странные ощущения — люди были как бы разделены на не взаимодействующие друг с другом фракции: кто-то в очереди за едой стоит, провинциалы с детьми по столице гуляют, очередь в зоопарк, кришнаиты какие-то кругом, я у них даже Бхагавад-гиту купил, а метрах в пятистах от этого рутинного быта бронетехника, солдаты, и народ на баррикадах натурально умирать собирается).

В Тверь вернулся ночью, и товарищ, у которого я тогда жил, мне не открыл, ибо был евреем, и после новостей о путче даже света дома не включал,опасаясь погромов. Все общаги тоже вдруг на ночь позапирали, в гостиницу меня не пустили из-за местной прописки, а с круглосуточного переговорного пункта меня выдворил усиленный наряд милиции, который вызвала бдительная телефонистка. Пришлось ночевать на лавочке.

Лишь утром 21-го удалось пробрался в общагу Политеха. А там — телик, в нём в нон-стоп режиме Ельцин на танке, на всех этажах бурление, вопли восторженные, пиво с водкой и все такое. Один колоритный персонаж по прозванию Коля-плэйер, фанат "Металлики", чуть ли не в падучей от экстаза бьётся, а потом вдруг как заорет: "Да ведь такие дела пошли, что к нам теперь и "Металлика" приедет, к бабке не ходи". Ну, поржали над убогим — спятил на радостях, бывает. А через месяц "Металлика" и впрямь в Москву приехала. Причем, не одна, а вместе с AC/DC.

Вот это бредовое, но сбывшееся пророчество лично для меня стало самым сильным впечатлением от ГКЧП. К слову, лидер "Металлики" Джеймс Алан Хэтфилд впоследствии не раз говорил, что за всю свою карьеру самые сильные эмоции от концерта он испытал именно в Тушино. Только по официальным данным МВД на концерте присутствовало около 350 тысяч зрителей, а уж как они реагировали на кумиров, сейчас молодёжи даже представить сложно. Чтобы это представить, надо лет 15-20 пожить за железным занавесом, который вдруг взял да и упал в одночасье.