Как «Маленькие женщины» выросли

От Симоны де Бовуар до Стефани Майер: мир, созданный Л.М. Олкотт, вдохновляет поколения писательниц

Когда издатель попросил Олкотт написать роман для девочек, она написала про единственных девочек, которых знала — своих сестер

Автор: Джоан Акочелла (Joan Acocella)

Вряд ли найдется более важный для американских женщин-писательниц роман, чем Маленькие женщины Луизы Мэй Олкотт , история четырех сестер семейства Марч, живущих в благородной бедности в Массачусетсе 1860-х годов. Старшая сестра Мег — очень красивая, по-матерински нежная, спокойная. В начале книги ей шестнадцать. Затем идет противоположность Мег, 15-летняя Джо — книгочей и сорванец в юбке, шумная и бойкая. Джо пишет пьесы, которые сестры с накладными усами и бумажными мечами разыгрывают в гостиной. Следующая — Бет, тринадцать: послушная и робкая, неизменно добрая и обреченная умереть юной. Она собирает выброшенных кукол — кукол без рук, с вылезающей набивкой — и ухаживает за ними в своей кукольной больнице. И, наконец, Эми — тщеславная и эгоистичная, но в свои двенадцать являющаяся самой младшей в семье, да к тому же и очень милой, так что все всё равно ее любят. Отец девочек — священник, и в это время служит при армии на фронтах Гражданской войны. Зато их мать, которую они зовут Марми, всегда с ними, и девочки любят пристроиться к ее креслу и всегда находят поддержку в неистощимом источнике ее полных любви наставлений. По соседству с семьей Марч живет богатый дедушка и его внук-сирота, Лори, который, возвращаясь домой из своей швейцарской школы-интерната, подсматривая сквозь оконные занавески, выведывает, что на этот раз выдумали сестры Марч. Однажды Джо поймала его за этим занятием, а затем подружилась с ним. Вскоре он в нее влюбляется.

Эти персонажи не слишком эффектны, и мы не увидим здесь никаких грандиозных событий. Мы видим одну смерть, и это очень мрачный момент, но в остальном эта книга о том, как у кошки появились котята, а кто-то пошел кататься на коньках и провалился под лед. И все же «Маленькие женщины», опубликованные в 1868-69 годах, стали хитом! Первое издание первой части книги (сначала две части книги были напечатаны отдельно — вторую издатель окрестил «Хорошие жены», — а с 1880 года их стали печатать под единым заголовком «Маленькие женщины» — прим. пер.) в размере двух тысяч копий было распродано за две недели. Тогда, бросившись печатать новые копии, издатель дал Олкотт зеленый свет на написание второй, заключительной части. И ее тут же расхватали. С тех пор «Маленьких женщин» не переставали издавать. Как и следовало ожидать, книга популярна прежде всего среди женщин. «Я тысячу раз перечитывала "Маленьких женщин"», — пишет Синтия Озик . И многие другие говорят, как много для них значит эта книга: Нора и Делия Эфрон, Барбара Кингсолвер , Джейн Смайли , Энн Тайлер , Мэри Гордон , Джумпа Лахири , Стефани Майер . Как показывает этот список, влияние распространяется как на литературу высокоинтеллектуальную, так и на среднюю, а за ней — и совсем непритязательную. И оно не останавливается на наших [американских] границах: и Дорис Лессинг , и Маргарет Этвуд , и Антония Байетт отдавали должное этой книге.

Поклонники книги не просто любили ее, они говорили, что она изменила их жизнь. Симона де Бовуар ребенком выдумывала игры по «Маленьким женщинам», в которые играла с сестрой. Бовуар всегда брала на себя роль Джо. «Я убеждала себя, что я такая же, как она, — вспоминала писательница. — И что буду исключительной и найду свое место в жизни». Сьюзен Зонтаг в интервью говорила, что никогда не стала бы писательницей, не имея перед собой пример Джо Марч. Урсула Ле Гуин сказала, что Джо, «родная, как сестра, и обыкновенная, как трава», показала, что писать может даже простая девчонка. Кроме того, писательницы использовали «Маленьких женщин», чтобы сделать из своих героинь писательниц. Так, в Моей гениальной подруге Элены Ферранте у двух девочек один экземпляр этой книги на двоих, и они буквально зачитывают его до дыр. Одна из них становится известной писательницей, отчасти вдохновленная детскими писательскими опытами своей подруги.

Задолго до написания «Маленьких женщин» Олкотт (1832-88) поклялась никогда не выходить замуж — решение, на которое несомненно повлиял опыт брака ее родителей. Ее отец, Бронсон Олкотт (1795-1888), был интеллектуалом или, по крайней мере, человеком мыслящим, членом Трансцендентального клуба Новой Англии (группа философов, политиков, общественных деятелей и литераторов Новой Англии второй половины 1830-50-х, заложивших основы философии трансцендентализма — прим. пер.) и другом других его членов — Эмерсона , Торо . Сам себя он считал философом, но сейчас его помнят прежде всего как пионера «новой педагогики». Он верил в самовыражение и оригинальность ставил выше таблиц умножения. Однако основанные им школы и коммуны быстро распадались. Его самый известный проект — утопическая сельскохозяйственная коммуна Фрутлендс, которую он основал с другом в Гарварде, Массачусетс, в 1843 году. Она должна была стать новым Эдемом, таким, в котором не было бы грехов, из-за которых человечество спровадили из старого. Общинники возделывали землю, не эксплуатируя труд животных. Само собой разумеется, они не ели мясную пищу, но они были не простыми вегетарианцами: они ели только овощи, которые растут вверх, и никогда не ели таких, как картофель, растущих вниз. Они не притрагивались к алкоголю, впрочем, как и к молоку (оно принадлежало коровам). Мылись они только холодной водой.

По понятным причинам люди не выстраивались в очередь, чтобы попасть во Фрутлендс. Коммуна распалась спустя семь месяцев. Судьба этого проекта отражает проблему большинства идей Бронсона: они были занимательны в теории, но на практике не работали. Равным образом он не преуспел в изложении своих идей на бумаге. Даже его верный друг Эмерсон признавал, что попытки Бронсона в этом направлении были безнадежны. Так, Бронсон в сорокалетнем возрасте просто бросил все попытки зарабатывать на жизнь. Как он выразился: «Я всё не чувствую тяги ни к какой работе, кроме работы над собой». Время от времени он устраивал сократовские диалоги — занятия в форме вопросов и ответов — на публике, и иногда ему за это платили, но в основном его семейство, состоящее из энергичной жены Эбби и четырех дочерей, прообразов сестер Марч, было вынуждено справляться своими силами. Временами (замечал ли он это?) они погружались в настоящую бедность, ужиная хлебом и водой и прибегая к помощи родных и друзей (Эмерсон был их постоянным спонсором). К тому времени как Луизе, второй по старшинству дочери, исполнилось двадцать пять, семья переезжала более тридцати раз. В конце концов Луиза подумала, что могла бы помочь, если бы писала истории для популярной прессы, и вскоре обнаружила, что наибольшим спросом пользуются триллеры. Только в 1950 году, когда предприимчивая исследовательница Мадлен Б. Стерн выпустила первую полную биографию Олкотт, мир узнал, что автор «Маленьких женщин» с их котятами и кексиками когда-то зарабатывала написанием «Страсти и наказания Полин» (Pauline’s Passion and Punishment), «Призрака аббата, или искушения Мориса Трейерна» (The Abbot’s Ghost or Maurice Treherne’s Temptation) и тому подобных работ под псевдонимом для разных еженедельных журналов.

Вскоре, однако, издатель Томас Найлз увидел что-то в Луизе. Или, может быть, в тенденциях книжного рынка. Ведь если есть книжки для мальчиков — приключенческие истории, — то почему бы не быть книжкам про девочек, написанным специально для них? Девочки любили читать больше, чем мальчики (что и сейчас правда). И так Найлз предложил Луизе написать историю для девочек. Ей эта затея показалась глупой. «Никогда не любила девчонок, да и не знала почти никого, кроме моих сестер», — написала она в своем дневнике. Но семья тогда испытывала настоящую нужду, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как написать роман о тех немногих девочках, которых она знала, — ее сестрах, и о своей жизни с ними.

Всю историю вы можете узнать из новой книги Энн Бойд Риу , профессора английского Новоорлеанского университета, «Мег, Джо, Бет, Эми: история "Маленьких женщин", и почему это все еще важно» ( Meg, Jo, Beth, Amy: The Story of ‘Little Women’ and Why It Still Matters ). Эта своеобразная коллекция тем, касающихся «Маленьких женщин» начинается с разбора обстоятельств, толкнувших Луизу на написание романа, и описания непростой семьи, ставшей прообразом любящей семьи Марч. Затем книга описывает оглушительный успех романа: более сотни изданий, пятьдесят с лишним переводов (сообщают, что это до сих пор вторая по популярности среди девочек книга в Японии), сиквелы, спин-оффы, открытки от компании Hallmark, коллекционные куклы от Madame Alexander — и, прежде всего, колоссальные продажи. Риу не может дать точных сведений, так как сначала издавалось множество пиратских копий, а затем книга перешла в общественное достояние, однако по ее подсчетам было продано десять миллионов книг, не считая сокращенных изданий. Издатель же, вероятно неуверенный в коммерческом успехе книжки для девочек, уговорил Олкотт взять 6,6% от продаж, а не установленный гонорар, который она бы, конечно, предпочла. В последствии книга и ее сиквелы содержали ее и ее близких, плюс еще некоторых родственников, до конца их жизней.

От книги Риу переходит к пьесам и фильмам. Первая постановка «Маленьких женщин» прошла в Нью-Йорке в 1912 году и стала хитом. За ней последовали два немых фильма 1917 и 1918 годов. (Оба фильма утеряны.) Затем пошло звуковое кино, начиная с фильма Джорджа Кьюкора 1933 года. Кэтрин Хепберн, до этого момента бывшая в основном актрисой театра, исполнила в нем роль Джо и вскоре стала кинозвездой. Между 1935 и 1950 годами было создано сорок восемь радиоспектаклей. Ближе к концу этого потока экранизаций вышел второй знаменитый фильм — Мервина Лероя, 1949 года, с Джун Эллисон в роли Джо, Элизабет Тэйлор — Эми, Джанет Ли — Мег и Маргарет О’Брайен в роли Бет. Главной экранизацией следующих нескольких десятилетий стал фильм Джиллиан Армстронг 1994 года с Вайноной Райдер в роли Джо, Кирстен Данст в роли Эми, а роль Марми исполнила Сьюзан Сарандон, икона феминизма из фильма «Тельма и Луиза». Недавно было объявлено, что Грета Гервиг, успешно дебютировавшая в прошлом году с фильмом «Леди Бёрд», работает над новой версией «Маленьких женщин» с Сиршей Ронан, звездой «Леди Бёрд», в главной роли. Думаю, Ронан создана для роли Джо. И это все только проекты для большого экрана. К тому времени как книга Риу ушла в печать, было создано уже двенадцать телевизионных адаптаций в Америке и гораздо больше по всему миру. В 1987 году в Японии вышло аниме из сорока восьми серий.

Глава о киноадаптациях очень интересна. Прежде всего, в ней показывается, с какими трудностями сталкиваются режиссеры, взявшиеся за экранизацию известного романа. Например, актеры в «Маленьких женщинах» почти всегда слишком взрослые, потому что режиссерам нужны опытные актеры, способные сыграть таких интересных персонажей. Джун Эллисон было тридцать один, когда она играла пятнадцатилетнюю Джо. Затем актеры, отчасти потому что переживали из-за своего неподходящего возраста, пользовались ужасно преувеличенной манерой игры. В «Маленьких женщинах» Кьюкора порой кажется, что Кэтрин Хепберн готова выпрыгнуть из экрана и ударить вас в лицо, настолько она из кожи вон лезет, чтобы доказать вам, что она девчонка-сорванец. Самовлюбленность Эми почти всегда переигрывают, и отдать пальму первенства здесь можно Элизабет Тэйлор с ее закрученными локонами, похожими на связку сосисок. Несчастная, болезненная Бет почти всегда слишком приторна, а Марми — зануда. Целые эпизоды выбрасываются из сюжета, ведь двадцать семь книжных глав нужно уместить в двух-трехчасовой фильм.

Очевидно Риу закончила книгу до того, как смогла посмотреть самую последнюю премьеру — трехчасовой мини-сериал ВВС от молодого режиссера Ванессы Касвиль. Ее версия Джо в исполнении Майи Хоук, имеющей мало актерского опыта, зато хорошие гены (ее родители — Ума Турман и Итан Хоук), остается Джо, не теряя при этом сексуальности. Но больше всего трогают две другие роли, так как их играть особенно сложно. Бет веснушчатой Энни Илви (Annes Elwy) носит в себе призрак смерти, как нерожденного ребенка, с того момента, как появляется на экране. Другая находка фильма — Эмили Уотсон, внешность которой иногда кажется слишком детской для ролей, которые она исполняла. Здесь же, в роли Марми, она выглядит идеально: она и девочка, и мать, ее талия немного плотнее, а лицо немного румянее, чем в «Рассекая волны», после которого она в двадцать восемь лет стала звездой. Касвиль явно не может оторвать от нее взгляда, и дает ей потрясающую сцену, которой нет в книге. Во время родов одной из дочерей (у нее близнецы) Марми становится акушеркой. После этого испытания в потном, измученном лице Уотсон вы видете все, на что Олкотт намекнула, но не проговорила в книге о том, как ее собственной матери приходилось все делать самой. Другое дополнение Касвиль — череда великолепных картин природы: переливающиеся в лучах солнца реки, пухлые, пушистые пчелы, кружащие вокруг нежно-розовых цветов — так можно и трансценденталистом стать.

Олкотт так и не изменила своему решению никогда не выходить замуж. «Лучше я буду свободной старой девой править собственной каноэ», — считала она. И все же первую часть «Маленьких женщин» она заканчивает помолвкой. Воспитатель Лори Джон Брук, добропорядочный человек, делает предложение Мег, и она дает согласие. Джо, занимающая позицию автора по данному вопросу — «никогда!» — возмущена! Как Мег могла поступить так глупо и жестоко и создать такую брешь в семействе Марч? «Жаль, что я не мужчина. Я бы сама женилась на Мег. Тогда она, по крайней мере, не ушла бы из нашей семьи» (перевод М.Ю. Батищевой). Первая часть заканчивается так: семья перемещается в гостиную, где все сидят и растроганно наблюдают за новоиспеченной парой — то есть все, кроме Джо, которая думает о том, как что-то еще может случиться, и они расстанутся. Итак, занавес опускается, и Олкотт пишет: «Поднимется ли он снова, зависит от того, как будет принят первый акт этой бытовой драмы под названием "Маленькие женщины"».

Сейчас это звучит так, как будто она дразнит читателя, отлично зная, что скоро будет получать горы писем с требованиями продолжения. По крайней мере, так оно и случилось, и больше всего авторы писем хотели знать, за кого девочки вышли замуж. Мег уже занята, но что насчет Эми, Бет? И самое главное: что насчет Джо? Ну конечно, она выйдет за Лори. Все были без ума от нее, так что ей должны отдать лучшего, а кто же лучше Лори? Он красив, богат, говорит по-французски, он ее любит. В финальной сцене первой части, пока все умиляются Мег и Джону, Лори, облокотившись на стул Джо, «улыбнулся с довольным видом и кивнул ее отражению в длинном зеркале». По-любому они следующие.

Однако не торопитесь с выводами, вот что Олкотт пишет в письме другу: «Джо должна была остаться образованной старой девой, но я получила столько писем от восторженных юных поклонниц, требующих, чтобы она вышла за Лори, или кого-нибудь еще, что я не решилась им отказать, но из упрямства дала ей довольно забавную пару». Лори же, как Олкотт показывала нам с самого начала между строк, — просто повеса. Да, он красив и богат, но легкомыслен. В отличие от Джо, он не задумывается ни о чем всерьез и не вынужден вслепую пробивать себе дорогу в жизни.

Поэтому Джо наконец делает то, что давно собиралась сделать. Она говорит Лори, что любит его только как друга. Она разбивает ему сердце в той мере, в которой это возможно в его случае. Затем, должно быть, чтобы заглушить чувство вины, она убеждает себя, что Бет, ее любимица, влюблена в Лори. Бет ведь сказала ей, что у нее есть секрет, который она пока не может ей раскрыть. Так вот он! Бет влюблена в Лори! В таком случае, все, что остается Джо, — это уйти с дороги. Поэтому она устраивается гувернанткой двух детей друзей ее матери, которые заведуют школой-интернатом в Нью-Йорке.

На следующий день ее пребывания там, занимаясь шитьем, она вдруг слышит чье-то пение в соседней комнате. Отодвинув занавеску, она обнаруживает Фридриха Баэра, который, как мы узнаем, был когда-то выдающимся профессором в родной Германии, но теперь он бедный и стареющий (ему сорок) преподаватель немецкого. Он полный, с торчащими во все стороны волосами и измятой одеждой. Они с Джо становятся друзьями, но вскоре между ними возникает разногласие. Джо, как и ее создательница, пишет всякие жуткие истории для газеты, чтобы подзаработать. Баэр знакомится с некоторыми из них. «Он не сказал себе: "Это не мое дело"», — пишет Олкотт. Он знает, что Джо молода и бедна, и «он бросается на помощь так же быстро и естественно, как он бросился бы подать руку ребенку, упавшему в лужу». Он говорит Джо, что не стоит писать такой вздор. Она же глубоко уважает профессора Баэра. Она выслушивает его, возвращается в свою комнату и предает огню все недавно написанное.

Вскоре Джо узнает, что Бет серьезно больна. Это и был ее секрет: она не влюблена в Лори, она умирает. Джо бросается домой и ухаживает за сестрой все то недолгое время, что той осталось. Бет умирает без особого сопротивления, после чего книга впадает в довольно скучное умиротворение. Мир семьи Марч становится мягким, добрым — так сказать, бежевым — как будто ничто не может вернуть былое счастье, так что приходится смириться с тем, что остается. Эми в это время в Европе, где ее отыскивает Лори, и они тихо влюбляются друг в друга, или что-то вроде того. Они женятся в Париже. Джо же в родительском доме пытается довольствоваться работой по хозяйству, которую прежде выполняла Бет. Больше у нее ничего нет.

Затем мы приближаемся к одной из самых приятных любовных сцен нашей литературы. Профессор Баэр вдруг прибывает к дому Марч. Он говорит Джо, что ему предложили хорошее место преподавателя на западе, и он пришел попрощаться. Но как странно, этот прежде неухоженный человек выглядит довольно элегантно в его новом костюме и с приглаженными волосами. «Милый старина! — подумала Джо. — Он не мог бы нарядиться лучше, если бы шел свататься», — после чего, о ужас, она вдруг понимает, что происходит. В течение двух недель он навещает ее каждый день. Затем он неожиданно исчезает. Один день, два, три. Джо места себе не находит. Наконец она отправляется в город на его поиски. Оказывается, Баэр решил узнать, не помолвлена ли она с Лори, и по каким-то слухам заключил, что помолвлена. Теперь же он встречает ее в какой-то сомнительной части города — склады, конторы, — где, даже он смог это понять, она ищет его. «Кажется, узнаю эту решительную леди, смело разгуливающую под носом у стольких лошадей», — говорит он ей. Не знаю, так ли выражались американские немцы в 1860-х, но эти двое невинных в итоге поняли друг друга. Джо плачет, Баэр плачет, небо плачет. На них льет как из ведра. Они стоят посреди дороги, промокшие насквозь, и смотрят друг другу в глаза. «Эх, — говорит Баэр, — ты вселяешь в меня такую надежду и смелость, а мне нечего тебе предложить, кроме переполненного сердца и этих пустых рук». «Теперь не пустых», — говорит Джо и кладет в них свои руки. И тут мы видим то, что до сих пор не видели и больше не увидим в этой книге: серьезный поцелуй мужчины и женщины.

Но как бы прекрасно это ни было, история все же разочаровала многих современников Олкотт, потому что Джо не вышла за Лори. И также она разочаровала наших современников, ведь зачем Джо, нашей героине, вообще надо было выходить замуж, тем более, за человека, который сказал ей бросить писать? Более того, Олкотт сама колебалась по этому поводу. Кажется, никто не поверил ее заявлению, что она придумала эту «довольно забавную пару» для Джо, чтобы досадить фанатам, требующим свадьбы. Однако на самом деле, все, видимо, так и было, хотя писательница и постоянно колеблется в своих высказываниях о замужестве. На одной странице Марми, постоянный источник мудрости, говорит Мег и Джо, что нет ничего лучше для женщины, чем быть любимой хорошим человеком, но спустя пару предложений она говорит, что лучше быть счастливой старой девой, чем несчастной женой. Во что из этого верила Олкотт? Или она просто валяла дурака? Если так, то после себя она оставила множество озадаченных феминисток. А еще более недовольными остались квир-теоретики. В интервью 1883 года Олкотт говорила: «Я почти уверена, что являюсь мужской душой, вложенной по некому капризу природы в женское тело… потому что я столько раз влюблялась в симпатичных девушек и ни разу, ни капельки, ни в одного мужчину». Хмм. Неудивительно, что она не вышла замуж, но зачем тогда навязывать мужа своей самой близкой героине, которая высказывала очень схожие мысли? («Не могу смириться с разочарованием, что я не мальчик», — говорит Джо в первой же сцене романа.) В недавнем исследовании «Маленьких женщин» постмодернистские критики, пытаясь ответить на этот вопрос, говорят об амбивалентности, внутреннем конфликте, о темных тайнах, скрытых под обложкой этой, казалось бы, такой чистой и честной книги.

Риу, в свою очередь, оправдывает Джо, говоря, что, хотя та и вышла замуж, но это было не одно из романтичных замужеств, которые скармливали женщинам во все времена, а «дружеский союз». Элизабет Леннокс Кисер, исследователь детской литературы, придерживается более негативного взгляда: «Не видя способа удовлетворить свое я, она встает на путь самоотречения и, униженная, соглашается на брак с отечески мягким профессором Баэром». Обе версии подразумевают, что Джо, выходя замуж за кого-то старого, толстого — еще и иностранца! — не столько выбирает себе мужа, сколько неприхотливого человека, с которым нехлопотно вместе жить. Я же думаю, что все как раз наоборот, и что «униженная» девушка не будет бегать по всему городу, под носами стольких лошадей, ради такого неприхотливого приза. И небеса не разражаются слезами, когда Мег принимает предложение Джона, или Эми — предложение Лори, но только когда Джо и Баэр, эти две души, лишенные денег, красоты и удачи, находят друг друга.

Есть и другие детали, показывающие, что Баэр очень близок сердцу Олкотт. Когда Джо, в свой второй день в Нью-Йорке, слышит пение профессора в соседней комнате, Олкотт говорит, что именно он поет. Изначально эта песня была вложена в уста необычного маленького персонажа, Миньоны, из романа Гёте 1795 года Годы учения Вильгельма Мейстера . Миньона — это девочка, которую похитила в Италии шайка бандитов, она переодета в мальчика и путешествует с труппой актеров, которые ужасно с ней обращаются. Она молит Вильгельма о помощи. Вот начало стихотворения «Kennst Du das Land» («Ты знаешь край…»), которое Миньона поет ему:

Ты знаешь край, где мирт и лавр растет,
Глубок и чист лазурный неба свод,
Цветет лимон, и апельсин златой
Как жар горит под зеленью густой?..
Ты был ли там? Туда, туда с тобой
‎Хотела б я укрыться, милый мой.

(перевод Ф.И. Тютчева)

Поначалу это звучит так, как будто Миньона просит Вильгельма вернуть ее в Италию, но, когда она поет дальше, становится понятно, что она имеет в виду место более далекое. (В конце книги она умирает.) В девятнадцатом веке стихотворение накладывали на музыку десятки композиторов. Олкотт не уточняет, какую версию исполняет Баэр. Ясно то, что поет он о неком потерянном рае — таком, например, как Эдем в виде Фрутлендс Бронсона Олкотта. Гёте был кумиром членов Трансцендентального клуба, в том числе Ральфа Уолдо Эмерсона, а Эмерсон со своей обычной щедростью полностью предоставлял подростку Луизе свою библиотеку. Там она обнаружила книгу «Переписка Гёте с ребенком» (Goethe’s Correspondence with a Child), собрание восторженных писем к почитаемому мастеру от юной поклонницы Беттины фон Арним. Луиза решила тоже вести такой «дневник своего сердца». Она возьмет на себя роль Беттины, а ее корреспондентом будет Эмерсон, которым она бесконечно восхищалась. Годы спустя она вспоминала в своем дневнике: «Я писала ему письма, но никогда не отсылала их; сидела в полночь на высоком вишневом дереве и пела луне, пока меня не спугивали совы; оставляла дикие цветы на пороге своего "Мастера", и пела песню Миньоны под его окном на очень плохом немецком».

Когда Баэр впервые приходит в дом Марчей, Джо просит его снова спеть «Kennst Du das Land». И Олкотт говорит, что прежде первая строчка была его любимой, потому что «das Land» («страна») значило для него родную Германию. «Теперь же, — пишет Олкотт, — он особенно выделял с необыкновенной теплотой и мелодичностью слова "Туда, туда с тобой / Хотела б я укрыться, милый мой", и одна из слушательниц была так взволнована этим нежным зовом, что так и жаждала ответить, что знает, что это за страна», — и уже готова пойти собирать вещи. Я думаю, эти детали вплелись в саму атмосферу «Маленьких женщин» после того озарения, которое создало в сознании Олкотт образ профессора Баэра, возлюбленного ее самого дорогого персонажа. Он не «забавная пара». Он, наряду с Бет, некий ангел, вроде душ в «Божественной комедии», существ, которые поворачиваются к нам и четко говорят, кто они и что они олицетворяют.

За этими двумя ангельскими созданиями скрывается другая, не персонаж, а реальная личность: Бронсон Олкотт. Трудно любить Бронсона, учитывая, как мало он думал о семье. Долгое время Луиза скорее презирала его или, по крайней мере, относилась к нему со значительной долей иронии. Однажды она написала ему, что цель ее трудов — доказать, что «хоть и Олкотт, а могу себя обеспечить». Трудно найти произведение более автобиографичное, чем «Маленькие женщины». Почти каждый из ее близких получил свое воплощение в книге. Кроме Бронсона. Отец Марч возвращается с войны, ковыляет в заднюю комнату и с тех пор обычно остается за кадром, занимаясь чтением. Время от времени он забредает в комнату и говорит словечко-другое, затем снова исчезает. В каком-то смысле можно сказать, что Луиза просто вычеркнула его — как будто из мести. С другой стороны, может быть, она хотела искоренить свои чувства к нему — не хотела говорить об этом.

И все же, в то время как Бронсон был более-менее исключен из книги, его идеи неизменно наполняют каждую страницу. Одержимостью Бронсона была идея выхода за границы материального мира, способности сквозь внешнее видеть духовные истины. Он доводил это стремление до крайности, и оттого был таким эксцентричным, не говоря о его безответственности. Но именно этот взгляд на вещи, с щепоткой здравого смысла, чувства юмора и любви к простым вещам — жизни, семье, ужину — делает самых замечательных героев Олкотт такими замечательными.

Наряду с предоставлением морального фундамента произведения, Бронсон, своим недостаточным вниманием к семье, создал и необходимость его создания. Единственным желанием взрослой Луизы было обеспечить своей матери комфортную жизнь. Ей удалось это сделать благодаря «Маленьким женщинам», а затем — их сиквелам, книгам Маленькие мужчины (1871) и Мальчики Джо (1886), обе из которых рассказывают о школе, которую со временем создали Джо и Баэр. В процессе написания книг Луиза находилась «в вихре», как она выражалась, и часто не вставала из-за стола по четырнадцать часов в день. «Маленькие женщины» были написаны за шесть месяцев. «Ее здоровье до сих пор так и не восстановилось», — по-философски написал Бронсон в своем дневнике в 1869 году вскоре после публикации книги. Но его не волновало, что она чуть не свела себя в могилу, пока писала. Как сказал его блистательный биограф Джон Мэттесон, Бронсон видел физическую оболочку человека «былой душой, опустившимся потомком поистине чистого бытия». Чистой душе же не нужно спать. Душа может работать четырнадцать часов в день.

Со временем Луиза заработала хронические проблемы со здоровьем, и ее истощение проявилось и в ее работе. «Маленькие мужчины» еще порой трогательны. Вы плачете, и одновременно вам неловко, потому что книга напоминает «Сказку о трех медведях» с ее выстроенными в ряд кроватками со взбитыми перинами. Что же касается «Мальчиков Джо», то их читать просто скучно. Олкотт пытается сделать переживание более волнительным — здесь есть и кораблекрушение, и взрыв в шахте, — но вы чувствуете, как ей скучно, и как сильно она хочет пойти вздремнуть.

Со временем Луиза, видимо, простила отца. В 55 лет она навестила его в санатории, где он в то время проживал (несомненно, на ее деньги). Стоя на коленях у его кровати, она сказала: «Отец, это твоя Луи. О чем ты думаешь, лежа здесь так счастливо?» «Я ухожу наверх, — сказал он. — Иди со мной». И она угодила его прихоти. Спустя три дня после их разговора Бронсон испустил дух. Но Луиза так и не узнала об этом: она находилась в коме после перенесенного инсульта и умерла через два дня после него.

Про некоторых писателей говорят, что они авторы одной книги, или, по крайней мере, одной выдающейся книги. И их романы склонны иметь схожие черты. Они часто автобиографичны: «Взгляни на дом свой, ангел» Томаса Вулфа , «Наследие» Сибил Бедфорд , «Дерево растет в Бруклине» Бетти Смит . И часто в них есть сила или харизма, способность пронизать вас до костей и навсегда остаться с вами, на что другие книги, даже многие лучше написанные, не способны. Некоторые жалуются, что университетские программы «Маленьких женщин» не наделяют статусом Гекльберри Финна , которого они считают мужским аналогом романа Олкотт. Однако не существует аналога «Маленьких женщин». Это даже не столько роман, в смысле, который Генри Джеймс вкладывал в этот термин, сколько своеобразная вязанка тем, сцен и культурных стремлений. Эта книга больше как Махабхарата или Ветхий Завет, чем роман. И это делает ее такой исключительной.