Сумасшедшая рыба

Читаю "Бурную жизнь Лазика Ройтшванеца", встречаю анекдот: "Что такое филин?" - "Рыба". - "Почему же она сидит на ветке?" - "Сумасшедшая"." - И вспомнилась мне реальная история, рассказанная поэтессой Еленой Кумпан в книге Ближний подступ к легенде : "С.89: «…в России тогда ели много и разнообразно, некоторые вещи из тогдашнего ассортимента уже совсем забыты… - рассказывала Л. Я. [Лидия Яковлевна Гинзбург]– Вот, например, Лена, вы уже, вероятно, не знаете, что такое спаржа..?»
«Спаржа – это рыба!..» - радостно откликнулась я.
Лидия Яковлевна ахнула.
Я могу объяснить, почему я была уверена, что «спаржа – это рыба». Я помнила, что у Чехова все время едят «осетрину со спаржей». В ту позднесоветскую эпоху и осетрины, можно сказать, не было, но я все-таки помнила, что это рыба. Поэтому и спаржу я считала рыбой. Прошло лет двадцать с того разговора, когда я наконец получила возможность поехать в Италию, и там друзья меня угостили разными сортами спаржи. И я узнала, что зеленая растет на севере Италии, и ее просто втыкают в песок речки Адиджи, и она вырастает в невероятных количествах, а белая, которая мне понравилась, более притязательная, вызревает южнее… Вернувшись, я доложила об этом Лидии Яковлевне.
А тогда, в те баснословные года, приехав домой, я, задыхаясь от хохота, рассказала домашним, как я опозорилась. Мой восьмилетний сын Сережа, выслушав рассказ, спросил: «Мама! Так что такое спаржа?!.» Задумавшись, я ему машинально, но не забыв придать голосу интонацию необходимой назидательности, ответила: «Спаржа, Сереженька, это рыба…»
Тут уж попадали со стульев мои домашние».
Кстати сказать, Елена Кумпан дружила с Овадием Савичем, другом Эренбурга, как раз написавшим "Бурную жизнь Лазика Ройтшванеца".