Больше историй
13 ноября 2017 г. 09:16
2K
Три имени в пути в одно сольются - Кошурников, Стофато, Журавлев...
На берегу реки Казыр, под надежной защитой сосен, тянется ввысь стела из железнодорожных рельс. Неподалеку - могила известного изыскателя Александра Михайловича Кошурникова.
Где-то подвиг трёх изыскателей помнят и чтут до сих пор, хотя прошло уже более семидесяти лет.
В начале Великой Отечественной войны Советскому Союзу стало понятно, что необходимо соединить южные регионы Сибири железной дорогой с Транссибирской магистралью. В 1942 году Новосибирский НИИ «Сибтранспроект» получает задание на изыскание и проектирование новой железной дороги от Абакана на восток, до выхода на Транссиб. Существовало пять вариантов этой дороги: на Клюквенную, Канск, Иланскую, Тайшет и Нижнеудинск. По первым четырём направлениям с середины 1942 года проводились полевые изыскания под общим руководством инженера «Сибтранспроекта» Александра Кошурникова, а по пятому, Нижнеудинскому, Кошурников решил пойти сам. Так началась история, трагически закончившаяся 3 ноября 1942 года и положившая начало строительству современной трассы Абакан - Тайшет.
Под лозунгом: "Всё для фронта! Всё для победы!" жила вся страна. Что только стоило снарядить подобную экспедицию. На строгом учете был каждый килограмм крупы и каждая буханка хлеба. Дата выхода постоянно откладывалась. Александр Михайлович писал другу: "Сколько еще просижу здесь - неизвестно. Главное, что не могу поехать без сапог, на остальное бы наплевал". Военное время и близость района изысканий к границе прибавляло хлопот. Запретили пользование рацией. Выяснилось, что никто из бывалых людей Новосибирска по Казыру не ходил, а карты, которые как-то могут помочь в работе, сняты еще в 1909 году. Руководитель экспедиции хорошо понимал сложность задачи, писал в пояснительной записке к смете: "Немногочисленные экспедиции, которые проходили Центральные Саяны, всегда сопровождались человеческими жертвами - в порогах при сплаве на плотах, при переправах через реки, в горных обвалах и лавинах".
В состав группы Кошурников взял инженера Алексея Журавлёва и техника Константина Стофато.
Слева направо: Кошурников, Стофато, Журавлёв.
5 октября 1942 года ребята на самолёте прибыли в небольшой посёлок Верх-Гутары. Там, взяв проводника, на оленях отправились в путь. До сих пор историки не могут ответить на вопрос, зачем нужно было отправляться в такой сложный маршрут в октябре, когда в Сибири уже вовсю лютует зима. Разговоры о том, что трасса на восток нужна, шли ещё в 30-х годах. Но, видимо, руководство страны подстегнула начавшаяся война. Железная дорога в военное время была необходима, как воздух.
Поход шёл вдоль реки Казыр. Однако осенью 1942 года очень рано выпал снег. И ягель, которым должны были питаться олени, засыпало. Через несколько дней пути Кошурников принял решение развернуть проводника с оленями обратно. А самим дальше сплавляться по Казыру на плотах. С проводником Александр Михайлович отправил записку жене: «Не волнуйся, всё будет хорошо, я вернусь. Я не погибну. У меня слишком большая жажда жизни».
Казыр - река местами очень спокойная, но на порогах невероятно бурная. Кошурников, Стофато и Журавлёв по ходу сплава делали плоты. На порогах они разбивались, приходилось делать новые. Местами были вынуждены бросать их и идти берегом, а затем строить вновь. Оснащена экспедиция была очень плохо. Им даже не разрешили взять с собой оружие - якобы это был заповедник.
Однако тайком Кошурников всё-таки взял с собой ружьё. Запасы питания были очень скудными. Во время пути постоянно шёл мокрый, липкий снег, высушить вещи за ночь было невозможно, ребята постоянно болели. Больше всех - Константин Стофато. Греческая кровь, которая текла в нём, не выдерживала сибирских морозов.
Не дойдя 30 км до староверческой деревни Нижняя 30-ка, где можно было согреться и окрепнуть (хотя за спиной было уже 180 км), на очередном пороге плот ушёл под лёд. Стофато утянуло сразу же, с плотом. Журавлёву удалось выбраться на льдину. Кошурников пытался затащить его на берег. Но не хватило сил. Алексей Журавлёв так и замёрз наполовину в воде. Выбраться на берег удалось только Кошурникову.
Последняя запись в дневнике датируется 3 ноября (спустя почти месяц после начала экспедиции): «3 ноября. Вторник. Пишу, вероятно, в последний раз. Замерзаю. Вчера, 2 ноября, произошла катастрофа: погибли Костя и Алёша. Плот задёрнуло под лёд, и Костя сразу ушёл вместе с плотом. Алёша выскочил на лёд и полз метров 25 по льду с водой. К берегу пробиться помог я ему, но на берег вытащить не мог, так он и закоченел наполовину в воде. Я иду пешком. Очень тяжело. Голодный, мокрый, без огня и пищи. Вероятно, скоро замёрзну».
Он уже знал свою участь, но продолжал писать… Невероятная сила духа - ему было всего 38 лет.
Поиски группы шли несколько месяцев. Никого не найдя, советские власти признали их врагами народа - военное время, мало ли куда исчезли, может быть, за границу сбежали. У семей отобрали всё: вещи, нажитое имущество.
Поиски группы шли несколько месяцев. Никого не найдя, советские власти признали их врагами народа - военное время, мало ли куда исчезли, может быть, за границу сбежали. У семей отобрали всё: вещи, нажитое имущество.
А через год на острове Кедровом местный охотник с сыном нашли тело человека в железнодорожной форме. Около него были листки дневника - по записям стало понятно, что это Александр Кошурников. У него был специальный химический карандаш, который не смывался и не стирался.
Его похоронили староверы на своём кладбище в Нижней 30-ке. Сейчас эта деревня называется Казырск, там установлен мемориальный комплекс в память о героях-изыскателях. Добраться до него и спустя 74 года можно только на вахтовке - обычная машина не проедет. Памятник завозили на вертолётах.
Уже после окончания войны повторные изыскания провёл Евгений Алексеев, друг и ученик Кошурникова. Видимо, геологи учли записи Александра Михайловича и, несмотря на то что дорога вдоль Казыра была бы дешевле - не нужно строить столько тоннелей и продуктивнее - проще вывозить полезные ископаемые из реки, пошли другим путём.
Несмотря на то, что со дня трагедии прошло уже много лет, неравнодушные приходят почтить память группы изыскателей. В стене памяти хранятся капсулы еще с тех, советских времен: "Пусть имя Ваше будет жить, вечно. Ваш подвиг будет примером для многих"; "Зажигает тот, кто сам горит, так и Ваша жизнь, дорогой наш советский Человек, - искра будущих подвигов в сердцах юных строителей коммунизма"; "Преклоняемся перед человеком, чья жизнь - подвиг"; "Мы прошли твой маршрут, Михалыч"; "Посетили могилу Кошурникова. Замечательный был Человечище"; "В память о товарищах, отдавших жизнь делу изысканий железных дорог, мы прошли их последним маршрутом. В походе я стремился понять всю трудность и героизм трёх простых советских людей. Склоняю голову перед их трудом и выдержкой до конца".
Тела Константина Стофато и Алексея Журавлёва так и не нашли. Погибшие ребята были простыми людьми, у всех остались семьи. Стофато так и не увидел своего новорождённого ребёнка.
Родные долго не верили, что они уже не вернутся. Сразу после строительства железной дороги было принято решение назвать три станции в честь первых героев-изыскателей. И станция Кошурниково теперь считается столицей трассы Абакан - Тайшет, а сама трасса именуется трассой мужества. В 1966 году изыскатели трассы Абакан - Тайшет указом Президиума Верховного Совета СССР были посмертно награждены орденами Трудового Красного Знамени.
(Информация из сторонних источников)
