О ПЛАГИАТЕ.

Полвека назад автор, уличенный в плагиате, становился неприкасаемым. Ну, это я лишку хватила, была история с Тургеневым, под шумок умыкнувшим сюжет и героев «Дворянского гнезда» у Гончарова. И Брехтом, позаимствовавшим слова либретто «Трехгрошовой» у Франсуа Вийона; и Дюрренматтаом одна из пьес которого в точности походила на драму малоизвестного немецкого автора, внимательная вдова которого сходство уловила и подала на драматурга в суд. Так или иначе, скандалы и скандальчики имели место.

Не то сейчас. Великий и ужасный постмодерн разом смазал карту будняя. Цитирование один из его краеугольных камней, а «Ничто не ново под Луной» - девиз. И попробуй робко намекнуть, что имярек несколько злоупотребляет, переступает границы дозволенного . Тебе объяснят всю твою непроходимую дремучесть, да в таких выражениях, что захочешь ужо быть похороненной под плинтусом. Это в случае, если ты медиалицо, когда и если рядовой читатель, поймавший публичную персону на покраже – проигнорируют: Что там за шум? – Собаки брешут, вашвысокородь.

Обнаружив в «Калейдоскопе» Сергея Кузнецова дословное копирование страницы из «Путешествия на край ночи» Селина, я ужасно смутилась и вообразила себя стоящей перед дилеммой: зарубить карьеру великого писателя (финалист «Большой книги» 2016 – стикер на обложке) или дать ему возможность оправдаться, спросив о странном совпадении личным письмом. Поразмыслив, решила, человек знал, что делает, когда переписывал в свою книгу чужой текст. Описала открытие, выложила на конкурс историй и… ничего. Получила поощрительный балл, их в том конкурсе всем дали.

«Такова структура момента» – подумала. И еще: «не догоню, так хоть согреюсь». И в прочитанных книгах с той поры стала искать хвостов и хвостиков того, что могло бы попасть в «Калейдоскоп» отсюда. Такого рода охотничий азарт придает жизни неожиданно много драйва и остроты. Пусть мир игнорирует, для себя составлю досье на маститого и увенчанного. Та-дамм, открытие номер два – Новелла «Салли Боулз» Кристофера Ишервуда. «Кабаре» Боба Фосса с Лайзой Минелли знают все. А о том, что в основу сценария легли две из шести новелл Ишервуда из цикла «Прощай, Берлин» - мало кто.

И я, когда читала историю американской певички в Шанхае, подцепившей богатого поклонника, который строит планы кругосветного путешествия с ней и ее приятелем (менаж-а-труа? нет, просто дружеский вояж), не вспомнила этот момент из книги, хотя, в отличие от многих других, он вошел и в фильм. Тогда господин Кузнецов еще не был объектом моего пристального внимания. Теперь стал им и перечитав намедни новеллу о Салли, которую, вместе с ее другом Кристофером, богатый американец Клив собирался взять в кругосветное путешествие, снова подивилась совпадению. Герой-рассказчик (а чего мудрить со сменой точки зрения?) размышляет о своем возможном житье-бытье с этой парой: На Салли Клив женится, а я, что ж, мне уготована роль секретаря с немногими необременительными обязанностями.

Но я ведь помню в шанхайской линии Кузнецова те же рассуждения американца, застрявшего в Поднебесной. Ну что за лапушка, везде успевает тащить, что плохо лежит. Там кусок текста. Здесь сюжет с героями и мотивацией. А знаете, это все же не постмодерн. Я на днях читала «Историю мира в 10 ½ главах» Джулиана Барнса, так вот там постмодернизм. Известный сюжет рассматривается под неожиданными углами, с разных точек зрения, парадоксально выворачивается наизнанку, раскрывается цветком, схлопывается мыльным пузырем. И в результате имеем дюжину горьких, злых, омерзительных порой историй, из которых рождается ода жизни, любви, терпимости, человечности. Это литература, дети. У Кузнецова плагиат.