Приподнявшись на цыпочках, она подарила мне свои губы. Тёмный и нежный вес её рук у меня за спиной я ощущал как мучительное счастье рождения крыльев.
Подняв голову к тёмному небу, я видел счастливые, словно бы танцующие звёзды...

- Что за паточную чепуху ты опять пишешь? Всё это было не так... Дай я напишу.

- Я стояла среди вечера... (Тьфу ты, твой тон меня заразил...)
Был вечер. Я стояла и ждала тебя в парке. Яркая мошкара, словно...
(Ладно, чёрт с тобой, придётся воспользоваться твоим слогом).
Яркая мошкара, словно падшие ангелы, целовали крыльями искусственное солнце ночи, солнце бессонных - фонарь, и падали надо мной мёртвыми, прозрачными звёздами.
Ты подкрался ко мне со спины, и тепло поцеловал мою правую ногу там, где заканчивалась моя юбка.
Испугалась ли я? Ну да. Я ведь думала, что это одна из тех бродячих, чёрных собак, с которыми так страшно порой повстречаться одной в безлюдном парке.

Yokota Miharu

Ветер затих, словно припал на колени, ласково примяв цветы и траву.
На эти же цветы, рядом с ветром-проказником, то задиравшего мне юбку, то неприлично, но нежно обыскивающего меня ( что он искал : душу, счастье?), я опустилась на колени возле тебя.
Я не дарила тебе губы. Я подарила тебе всю себя. Сначала я подарила тебе свои волосы, и ты целовал тёмную, тёплую ночь моих волос. Твоя рука зачерпывала и ныряла в волнах моих какой-то бледной русалкой.
Потом я подарила тебе руку. Ну как подарила... ласково дала тебе пощёчину, дабы подружка русалки, или её друг - Русал? - не нырял шаловливо в это же время в тёмной ряби складок моей юбки.

Я дарила себя по частям, и ты бережно брал, черпал меня пригоршнями.
Нет, звёзды не танцевали над нами, но закипали прозрачною пеной сирени.
Звёзды всё так же падали с неба, луна, словно бы застыдившись чего-то и слегка покраснев, отвернулась от нас в облака, а земля темно и сладко потекла под нами.
Мы лежали на земле, на её цветах, и чувствовали, как планета несётся в мировом пространстве, мы чувствовали её густое и тёплое движение среди миров : цветущие спирали движения земли вокруг солнца, солнца вокруг центра галактики, движение галактики к звёздам...
Боясь сорваться в ночь и звёзды, расправив руки крестом, я держалась за землю, цветы, а ты ... ты держался за меня.

Продолжение

Когда я подростком впервые прочитала в Новом завете о конце света : о падающих звёздах, кровавой луне, треснувшей земле.. то почему-то подумала о начале любви а не о конце света. Именно так, и никак иначе только и может рождаться любовь на земле.
Что мне моё белое тело? Я его сбросила, как сбрасывают сорочку возле ложа любимого, и оно нежно упало у моих и твоих ног сверкающим кольцом.
Обнажённая, чистая, почти невесомая, я впервые чувствовала касания цветов, луны и... твоих слов. Я теперь не слышала твои слова, я дышала ими, я чувствовала их всем своим существом.
Они тепло проникали в меня, касаясь моих самых сокровенных мыслей, желаний и чувств.
Лукавого посредника меж нашей любви - храма тела, больше не было. Он был разрушен и в нём теперь росли дикие цветы и синие корни ветра тянулись по его белым сводам к небу.

Я не знаю, существовал ли в тот миг мир, или же он уже погиб... я чувствовала лишь тебя, который заменил мне мир.
Меня уже не было. Я чувствовала себя в тёплом, тёмном блеске вон тех листочков дерева надо мной, в каплях проявившегося нового созвездия под этими листьями, в карей улыбке цветка возле моего лица...
Вокруг листвы мерцал мотылёк, бледно касался её, ветер целовал звёзды, и они сладко дрожали, мигали и, казалось, даже плакали тихим светом от счастья.
Вся эта ласка любви совершалась в природе, а наслаждение испытывала от всего этого я одна. Словно вся любовь в мире начиналась во мне.
В какой-то момент я так ярко и сильно почувствовала тебя и себя в карем цветке возле своего лица, что мне захотелось его поцеловать.
Наклонив лицо, я поцеловала цветок, и на глазах у меня проступили слёзы невыносимого счастья.
Мне хотелось в этот миг умереть от счастья, ибо я не могла вынести его только собой, мне хотелось сделать участницей своей любви всю природу, всех людей.
Я желала разом помыслить всей природой, помыслить всем что ни есть в мире, но я боялась сойти с ума от.. невозможности любви на земле. Я желала обнять тебя целым миром, и не могла.
А кого я могу обнять вот этими несчастными, земными руками?

Лиловая, тонкая кожура моей блузки лопнула под твоими касаниями, и словно два гранатовых алых зёрнышка, робко показались мои соски..
Я всю себя подарила тебе. Меня уже не было. Меня целовали твои губы, пальцы, цветы и ветер.
Ночь целовала меня в глаза. Каждый брал меня по чуть-чуть, что-то своё.
Так я умирала, полюбив...
( Саш, я больше не могу, дописывай ты..)

- Ты лежала на боку, подложив левую руку под голову, а другой рукой касалась цветка, что был между нами.
Между нами было два карих цветка. Казалось, что между нами лежал наш ребёнок, кротко моргая на ветру и смотря то на меня, то на тебя.
Наш ребёнок улыбался миру и нам... Милая, тебе ли не знать, как улыбаются цветы?
А между тем, возле нас какие-то боги вновь создавали мир. Появились первые люди.
Нежно обнявшись, они проходили по тёмным аллеям парка мимо нас, не замечая нас, неуверенно и робко ступая, словно бы ходьба для них была каким-то новым, болезненным актом...

- Саш, напиши прямо : они попросту были пьяны...

- Они были пьяны от любви. Золотистые пряди волос облаков ласково падали на голубые плечи сонного дня, но в облаках, серебряными, седыми паутинками нитей мелькали падающие звёзды, словно бы говоря о том, что только-что рождённый мир пережил трагедию жизни, ночь запретной любви, о которой он уже и не помнит.