Электрический разряд большой мощности.

…камень, лист, ненайденная дверь; о камне, о листе, о двери. И о всех забытых лицах.

Много лет назад, на вопрос с подвохом «Какую бы книгу вы взяли с собой на необитаемый остров?» я, минуя все условия, отвечала – Полное собрание сочинений Эмиля Золя. После этого количество любимых писателей выросло в разы (хотя Эмиль Золя по-прежнему на моем книжном Олимпе). И все же, мне сложно назвать всего одну книгу, которую я была бы готова читать до конца своих дней. До недавнего времени. Но этой осенью я встретила ЕЁ. Книгу, которую я готова не то, что до конца дней своих читать, но боготворить, молиться и безмолвно восхищаться. И, наверное, мои слова звучат как ужасное богохульство (слава богам, я атеистка и не попаду в ад)), но я, в самом деле, готова канонизировать автора (хотя, к слову, читаю его произведения не в первый раз) потому как он написал ЭТО.

Нагие и одинокие приходим мы в изгнание. В тёмной утробе нашей матери мы не знаем её лица; из тюрьмы её плоти выходим мы в невыразимую глухую тюрьму мира.

Стояла жаркая сочинская осень. Каждое утро я добиралась на работу в переполненных микроавтобусах. Всю дорогу на работу приходилось стоять в пробке, и чтобы не опоздать к первому уроку, я вставала в 5.30, выходила из дома в 6.30 и можно догадаться, что если мне и удавалось сесть, моя поездка больше была похожа на борьбу со сном, чем минутное счастье почитать книгу. Но в то утро, синее, звонкое, и, кажется, впервые за долгое время, прохладное, я открыла новый файл. Томас Вулф – хорошо помню, какое неизгладимое впечатление произвел на меня этот американский писатель в романе «Домой возврата нет». Значит можно читать. «Взгляни на дом свой, ангел» - да, да. Когда-то мне посоветовали прочесть именно это произведение. Начало трилогии, если я не ошибаюсь. Отлично. Я легкомысленно провожу пальцем по дисплею, пробегаю глазами обращение к читателю, и начинаю часть первую…

Кто из нас знал своего брата? Кто из нас заглядывал в сердце своего отца? Кто из нас не заперт навеки в тюрьме? Кто из нас не остаётся навеки чужим и одиноким?

Первые же слова о камне, листе, двери… словно ударяют током. Я потрясенно поднимаю глаза и невидящим взглядом смотрю за окно, пытаясь осознать.
Я возвращаюсь. Перечитываю. Опять и опять. …камень, лист, ненайденная дверь; о камне, о листе, о двери. И о всех забытых лицах. Вновь и вновь. Изумление. Я не могу понять причины, откуда это? Что это? Каким образом слова, какие бы то ни было, но ведь просто слова – символы на сером дисплее электронной книги, значки, буквы, как они могут оказывать такой эффект? Что со мной? Как можно было написать это?

Дальше...

О тщета утраты в пылающих лабиринтах, затерянный среди горящих звёзд на этом истомленном негорящем угольке, затерянный! Немо вспоминая, мы ищем великий забытый язык, утраченную тропу на небеса, камень, лист, ненайденную дверь. Где? Когда?

Никогда в жизни я не встречала ничего подобного. Я ведь, и в самом деле, много читаю. Я преданна классике, я люблю современную прозу, мне нравятся самые разные жанры и направления. Я не отрицаю ничего, и в литературе встречала самые разные формы. Так почему же эта книга, здесь и сейчас, оказала на меня такой эффект? Ответа я не нашла. До самой моей остановки в центральном Сочи, я перечитывала вновь и вновь первую страницу. А потом… Я читала эту книгу пол года. Чаще всего по одному предложению, по абзацу. Я постоянно ставила закладки, останавливалась, перечитывала, бывало, что надолго впадала в некий транс. Меня захватывали эти эмоции, эта бездна таланта, эти невероятные просто слова. Мне казалось, я читала не прозу, о нет! Я читала стихи. Будто белый стих может быть растянут на 800 страниц… Но в самом деле, это особенная книга. Это далеко не текст, и не слова. Это что-то другое. И аналогов я не знаю.

О утраченный и ветром оплаканный призрак, вернись, вернись!

Я дочитывала эту книгу с тоской в сердце. Потому что боялась момента, когда она закончится. И даже перспектива прочесть продолжение не утешает меня. Мало того, я даже не хочу читать другие произведения из этой серии. Потому что в моих руках шедевр, разве может что-либо сравниться с шедевром?! Разве может гений написать две равнозначные книги? О, я не верю.

Я думала о том, как же будет сложно выбрать цитаты для рецензии, сколь о многом (бесконечно многом!!!) мне хочется рассказать после этой книги. Но сейчас я понимаю, что не могу. Я просто физически не могу расчленить единство мысли. Разрушить это великое, золотое, безграничное целое. Как будто если я посмею говорить хотя бы об одном герое отдельно, я могу разрушить всю историю.
Я бережно храню эту книгу в самом сердце. Я могу только цитировать с легким сердцем эти первые строки. Потому что все остальное – только мое. Слишком личное. Слишком глубокое, интимное, сокрытое.

Я готова читать только одну эту книгу всю свою оставшуюся жизнь.

…камень, лист, ненайденная дверь; о камне, о листе, о двери. И о всех забытых лицах.