Иногда на внеклассном чтении у нас вызывали к доске читать вслух. Как-то раз вызвали меня, дали книжку с рассказами о Леле и Миньке. Сначала все шло ровно, потом мне стало немножко смешно, потом очень смешно, а потом я опустила книжку и засмеялась в голос. Чуть успокоюсь, два слова прочту – и снова в хохот. Ну, невозможно же! Пришлось вернуться за парту.

Перечитала недавно, снова посмеялась. И подумала, что автор-то был очень невеселым человеком, страдал хронической депрессией. Литературу этим не удивишь. Масса жизнерадостных и жизнеутверждающих книг была написана не благодаря, а вопреки обстоятельствам.

Александр Милн, несчастливый муж и не слишком заботливый отец создал один из самых теплых и безмятежных образов детства, огромный сказочный лес, где живут Винни Пух и его друзья; О'Генри и Джеральд Даррелл писали остроумные, полные юмора истории, сильно попивая и увязнув в долгах; Леонид Соловьев, придумывал повесть о неунывающем хитреце Ходже Насреддине, сидя в сталинском концлагере по ложному обвинению. Виктор Франкл, Александр Грин, Борис Заходер…

Наверное, есть мера всякому страданию, и когда на душе тягостно, человек упрямо твердит о том, что жизнь и радость торжествуют над любым несчастьем. Это, как нить Ариадны, может вытянуть обратно из лабиринта.