О православном Достоевском

Странные дела творятся, дамы и господа.

Аллея славы нашей классики знает не так уж много лиц, чье религиозное мировоззрение можно было бы кратко и емко охарактеризовать словом "православный". У нас много агностиков, атеистов, дзен-буддистов, разного рода сомневающихся - да мало ли кого еще. А вот натурально православных писателей (давайте сейчас говорить только о писателях), которые бы и сами себя открыто отождествляли с Церковью, и в текстах своих с ней идейно не расходились (в основах, как минимум), - таких не так уж много.

Возглавляет эту славную компанию несравненный Федор Михайлович, и тут вопросов нет - мало кто в здравом уме станет сомневаться в конфессиональной принадлежности Достоевского. А вот дальше начинается какой-то цирк. Люди читают романы, читают рассказы и повести, читают записки и статьи, слушают проповеди Достоевского о Христе, о Церкви, о том, что заветная русская идея, которую все ищут, но никак не могут отыскать, сокрыта в Православии, слушают-слушают, чешут затылок, а потом, вместо того, чтобы пойти да и посмотреть повнимательнее - что же там такого, в этом Православии, что даже сам великий реалист так смиренно склоняет перед его идеями свою почтенную главу? - вместо всего этого читатель делает удивительный вывод о том, что вера Достоевского - это что-то из ряда вон, что-то, не только к христианству относящееся весьма косвенно, но и вообще "не вмещающееся ни в одну из возможных конфессий", что Достоевский так широк - так широк, что ну не может он быть ПРОСТО ПРАВОСЛАВНЫМ, что обязательно он должен иметь СВОЮ ВЕРУ, НЕ-КАНОНИЧЕСКУЮ, что "эй вы, верующие, хватит пытаться космическую душу петербургского пророка затолкать в ваше узенькое мировосприятие!"

В этот момент у меня дыхание перехватывает от возмущения, хочется замереть в фейспалме на пару месяцев, напиться в ближайшем заводском баре до потери памяти или уйти в затяжной турпоход по нашим брянским лесам - ну как так можно-то, господа хорошие?

В то время как Федор Михайлович умопомрачительной силой своего гения за шиворот тащит тысячи и тысячи ищущих истину к, собственно, Истине, какая-то часть нашего цивилизационного общества со своей склонностью все переворачивать с ног на голову отравляет воздух парами причудливых заблуждений. Глядя на картины Айвазовского, они до слез восхищаются талантом художника и недоуменно машут рукой на величие изображенных волн, рассматривая прекрасную античную статую, они рукоплещут мастерству скульптора и не обращают ни малейшего внимания на красоту, им воспетую.

И, читая Достоевского, в тех местах, где он говорит о Православии, подобные граждане пожимают плечами и разве что моргают чуть чаще. А потом еще и декламируют что-нибудь вроде "ну да, мы понимаем, что он был весь такой за религию и все в этом роде, но он такой широкий, такой широкий, что ну никак нельзя его типичным верующим назвать, слишком уж он широк для Православия, а в храм ходил так, по традиции". И нет этим людям никакого дела до того, что вряд ли исполин вроде Достоевского умудрился бы вместить свой исполинский ум в сферу, для него тесную или узкую. И если великан говорит вам, что живет в просторном доме, нет повода сомневаться в его словах только потому что он сам больше любого из виденных вами зданий. Великану великаново, братцы.

Я к тому, что если уважаемый вами человек, умственные способности которого вы признаете выдающимися, рассказывает вам о том, что смысл всей своей жизни он нашел в составлении незарифмованных трехстиший, разумной реакцией будет - нет, не броситься сломя голову за пером и чернилами - всмотреться в обсуждаемое, хотя бы краешком сознания прикоснуться к чужому сокровищу в попытке понять, чем оно так драгоценно. Достоевский огромную часть своей огромной души вложил в попытки достучаться до нас, в попытки показать Православие таким, каким он его видел - могучим, красивым, мудрым. Истинным. Доверьтесь Достоевскому, не масштабируйте его и его взгляды под свои прихоти, уважайте его труд, в конце-то концов, и не критикуйте с легкой руки то, что было ему столь дорого. Если уж он вам дорог.