О ключах.

Большая часть людей проходит через нашу жизнь, не оставляя следа. Встретил, узнал, двинулся дальше; спустя какое-то время встретил снова - приязненно улыбнулся, двинулся дальше. И так всегда, сколько будет сводить судьба. Другие, их мало - радость абсолютного узнавания при встрече и понимание, что нипочем не согласишься потерять, и... расставание без сожалений с обеих сторон, спустя небольшое время. Вы сказали друг другу все, что должны были, обменялись всеми возможными формами энергий, при удачном раскладе сделали что-то для мира, коммуникация окончена.

А есть: увидел, узнал, задохнулся от восторга перед открывшейся тебе красотой. Как влезть в шкаф по плечи в поисках зимних сапог, с весны где-то у задней стенки положенных, и увидеть снег, ветви деревьев, фонарный столб посреди леса. Это не твоя Нарния - понимаешь без дополнительных разъяснений. Да и дел в своей жизни хватает, куда уж углубляться. Вот только манить к этому будет всегда и что-то неуловимо изменит в тебе, и Страна в Платяном Шкафу приближается, пока не становится твоей.

С Питером Биглем было так: купила диск Библиотеки Мошкова на заре собственной компьютерной эпохи (у каждого своя, с собственной мотивацией и со своего начинается). Зная - читать с монитора не стану, вот заправлю картридж, распечатаю интересную книжку и будет мне счастье. Потому что читать с монитора - это дикий физический дискомфорт. Просто пролистываю оглавление, открываю наугад "Песнь трактирщика" и отрываюсь от чтения, спустя рекордные для себя за компьютером четыре часа, глубокой ночью. Глаза как песком засыпаны, но наутро первое, что делаю - включаю компьютер и прочитываю еще кусочек до работы.

А после уж и вспомнить странно, как считала монитор неудобным. Читаю на иностранных языках больше двух лет уже, где через пень-колоду, бекая и мекая - хотя бы датский взять; где - двигаясь уверенно, оценивая оттенки и нюансы, улавливая соль шуток, как с английским. Не в полноте, доступной носителю языка или выпускнику спецшколы, но, компенсируя недостаток базы немалым читательским опытом, позволяющим восстанавливать связи из контекста. Да ведь помню время, когда уровень понимания был, как с датским - все в сравнении и уважать себя есть за что.

Понимая: реалией твоей жизни это стало благодаря регулярным занятиям - понемножку, но каждый день: прежде страничка текста, дальше - больше. Норму свою отрабатываешь. И "Тамсин" Питера Бигля начинается с нормы "глава в день". Страниц шесть-семь вордовского текста. Но непросто двигается, язык писателя богат, метафоричен, поэтически образен. То, что очаровало тебя в переводах Сергея Ильина, не из воздуха появилось. Легко проскакиваешь действия, отношения и яркие эмоции, но на описаниях более глубоких сложных чувств и настроений, стопоришься. То и дело ныряя в словарь, громоздишь колонки синонимов.

Облегченно вздыхая, когда дневная норма отработана. И не вдруг сознаешь, что, оставив позади треть книги, переходишь к другому режиму чтения - открываешь следующую главу, едва закончив сегодняшнюю. А когда понимаешь - ты прочла за сегодняшний день восемнадцать, двадцать страниц, потому что не было человеческих сил оторваться от истории. Как не получалось отложить книгу в детстве, когда дивный новый мир только открылся тебе. Хотя тогда тоже не все слова понимала. Как не могла выключить компьютер, когда Бигль впервые вошел в твой книжный мир. Хотя глаза с непривычки резало.

И вот тогда понимаешь наконец, что Бигль пришел в твою жизнь не случайно. Что он - тот самый человек, который дает тебе ключ от шкафа. Но останется этот шкаф для тебя предметом мебелировки или станет дверью в Нарнию - зависит только от тебя.