Десять лет назад у меня появилась любимая книга

У меня есть одна любимая книга. Лет десять назад я случайно нашла её на полке тишайшего книжного магазина, когда искала подарок для папы. В нашей семье есть такая традиция – дарить книги. Годы идут, давно нет в помине того магазина, а традиция остаётся. Может показаться, что выбирать книги легко; для себя – может быть, а вот для других – та ещё затея, практически как рыбачить. С острогой на омуль не пойдёшь, осетра не поймаешь на муху, золотую рыбку – исключительно сетью в три захода, а там – жди до третьих петухов, когда заговорит. Вынимаешь свеженькие томики из шкафа, взвешиваешь на ладони, всматриваешься в выходные данные, вспоминаешь, листаешь, прикидываешь, нехотя ставишь обратно. И так по кругу.

Для разных людей – разные книги для чистого удовольствия, ведь кто-то любит британский юмор Дживса и Вустера, кому-то интересно про путешествия на Кон-Тики или всё про короля Артура, иногда для подарка лучше всего подходят биографии или драгоценные иллюстрированные большеформаты с репродукциями картин европейских мастеров. Книги для папы и старшей сестры я чаще всего нахожу на полках с надписями «история» и «нон-фикшн». И вот десять лет назад я достала с верхней полки красивый толстый том: «Гений места» Петра Вайля. Искала для папы, нашла для себя. Сколько раз перечитывала – и не сосчитать. Дело в том, что после окончания филологического факультета начинает казаться, что все книги укладываются в определённые и очень скучные рамки, что угодно можно классифицировать, соотнести с чем-то, всё – палимпсест, копия копий и «я это уже где-то видел».

«Гений места» вернул мне интерес к печатному слову, потому что он ни на что ни похож, но при этом красив и напоминает совершенство. Более того, Вайль объединяет одним текстом сразу несколько тематик для чистого удовольствия: у него и про путешествия, и про искусство, и биографии знаменитостей, и урбанистика, и человеческое, слишком человеческое, причём таким слогом, что сразу понятно: пишет всесторонне образованный, интеллигентный человек. От текста получаешь эстетическое удовольствие. Приятно, когда человек не просто сообщает тебе множество занимательных фактов, но и делает это красиво, чувствуя стиль, не чураясь образности и поэтики. Когда большой, основательный, белобородый добряк начинает рассказывать тебе про жизнь О.Генри в Нью-Йорке, ты забываешь все дела и замираешь от восторга.

Есть у Петра Вайля одно фантастическое качество, которому я мечтаю научиться, да всё никак не выходит: степенность речи. Странновато звучит. Но если я скажу «медленная речь», и «всё с толком, с расстановкой», станет чуть ближе к истине. Тексты Вайля – это, если сравнивать с едой, не перекус по-быстрому, а приготовление и употребление ухи бывалыми рыбаками, когда важнее не скорость, а ритуал и правильная очерёдность всего. Есть люди, которые стремятся в каждое своё предложение вместить максимум слов и смыслов. Пётр Вайль не такой, он знал толк в удовольствии. И я не зря обращаюсь к кулинарным метафорам, о кухне Вайль писал с большим пониманием: «В кулинарной книге петрониевского современника Апиция — пять сотен рецептов. По ней можно готовить: западная кухня принципиально не изменилась. Не хватает кое-каких приправ, неохота куда ни попадя вводить мёд, непросто изготовить соус гарум, без которого ничто не обходилось. Для его основы надо, чтобы дома месяца три тухли в тепле внутренности скумбрии, а жена против».

За что ещё я люблю «Гения места», так это за задумку; на ней, как на скелете, отлично держатся все рассказанные им истории. Сейчас всё чаще появляются книги без всякой идеи, в них факты и красоты накиданы как придётся, что вижу – о том пою. Если взять любой тревелог, то есть гибрид путеводителя и описания своего пути по какой-то удивительной местности, то уже по оглавлению будет понятно: автор сгруппировал факты в главы по названию местности или достопримечательностям. В дорожной карте нет ничего особенного, все путешествовали из Петербурга в Москву или находили «свой Лондон». Интересная задумка встречается крайне редко. Например, однажды англичанин Питер Мейл написал «Год в Провансе», где каждая глава названа одним из месяцев. И вот это – действительно интересно. А Вайль сделал ещё лучше: он пишет о городах через историю знаменитых людей, проживших там жизнь. Вот почему такое название – «Гений места». Рассказывает о Праге через Гашека, о Лос-Анджелесе через Чаплина, о Саньяго-де-Компостеле через Бунюэля, о Буэнос-Айресе через Борхеса, о Толедо через Эль Греко, о Стамбуле через Байрона и Бродского.

Если у кого-то ещё остаются сомнения в масштабе личности Петра Вайля, то достаточно просто сказать: этот человек дружил с Довлатовым и Бродским. Три эмигранта, три новых американца, совершенно разные, но у них много общего, и первое среди всего – чувство слова. Если нужны факты из резюме, то Вайль российский и американский журналист, писатель, радиоведущий, главный редактор Русской службы радио «Свобода». Куда уж весомее? А можно: Вайль член-основатель Академии русской современной словесности, член редакционных советов журналов «Иностранная литература» и «Знамя». Но все регалии меркнут, когда просто начинаешь читать: «В конан-дойловских историях — солидное обаяние эпохи, когда девушки были невинны, бандиты небриты, шторы задернуты. Это уже в наши дни пошли книги, разоблачающие лицемерие викторианства. Их интересно читать ради забавных сведений и деталей, но не стоит слишком обращать внимание на сверхзадачу: добродетель и порок распределяются по всем временам примерно поровну, это этикет и свобода слова меняются».

Книга Петра Вайля стала первой, о которой мне захотелось рассказать. Именно с неё начался мой книжный блог «Букеанариум», благодаря которому два года назад меня позвали работать книжным обозревателем, чем я и продолжаю заниматься. Но я не волшебник, я только учусь, а вот Пётр Вайль делал по-настоящему красивые тексты, которые сами по себе произведение искусства. Когда-нибудь я найду время и пересмотрю все телевизионные выпуски его программы о путешествиях, а пока собираю и медленно читаю его книги. Грустнее всего, что новых его текстов больше не появится, Петра Вайля не стало в декабре 2009.

в моём ЖЖ