С Валаама

Иван Шмелев – известный, но не очень читаемый русский писатель. Известно, что Шмелева очень хвалил Иван Ильин, но, кажется, что скорее «идейно», нежели в силу устоявшихся литературно-эстетических пристрастий. Я Шмелева ценю именно так, если признаться откровенно. Он очень русский, традиционный писатель, а много ли русского духа осталось на Руси? Его просто так не откроешь, для того, чтобы начать читать шмелёвское, нужен какой-то дополнительный стимул, подходящая обстановка.
«Старый Валаам» (изд. М.: Сибарская Благозвонница, 2015) купил на самом Валааме, после небольшого концерта иноков, нескольких из знаменитого хора этого монастыря. Испытал к ним симпатию, чего не чувствовал в других аналогичных поездках. «Паломничество» было замечательным. Ладога не сердилась и дала «метеору» спокойно доплыть до островов. Часовни, монастырь, кладбище, скиты - все очень интересно. Созерцанию всей этой благодати несколько мешали лишь суетные мысли о разрядившихся в фотоаппарате аккумуляторах. Замечательная карельская природа осталась поэтому, больше в памяти. (Впечатление портила лишь супер-яхта, подаренная главному самым главным – а так: лепота!)
В нижнем саду: «проход не благославляется», торговля сувенирами на пристани.
На обратном пути, в автобусе от Приозерска, наконец-то почувствовал давно забытое успокоение, хотя причин для беспокойства меньше не стало. Ну, и Шмелев. Под настроение читать его и полезно, и интересно. В качестве звукового сопровождения «поет братский хор» Валамской обители. С упомянутого концерта понравилась и запомнилась песня «Монастырь». Слушаю и другие «песни русской души» в монашеском исполнении.
«В сумеречное наше время, в надвинувшуюся «ночь мира», нужны маяки» - предаваясь воспоминаниям в 1930-е годы, писатель не знал еще ни новго приступа мировой тьмы, ни своих дальнейших страданий, ни разрушения и поругания советскими самого знаменитого монастыря. Но все-таки «северный Афон» восстановился и стоит и сегодня.
Какие испытания нам ещё предстоят?