Я не верю в прощение. Ни в его вымаливание, ни в его дарование. Более того, всё больше убеждаюсь в его ханжеской природе. Ты либо исправляй ошибку и не повторяй её впредь, либо, если и далее намерен так себя вести, не лги, раздавая извинения. Кого ты обидел либо поймёт тебя и примет каким есть, и тогда прощение теряет смысл, либо развернётся и уйдёт, и тогда оно также не нужно. всё остальное самообман и самолюбование: демонстрация притворного раскаяния с одной стороны и милости прощения с другой.
Почему я вообще взял эту книгу тогда в магазине? "Снобовская" аннотация зацепила. Богема. Питер. Кинооператоры. Творческая интеллигенция. Так близко. Нет не мне. Ей. А через неё передалось и мне. Хотя это не мои воспоминания. Её. Проштудированные советские энциклопедии и брошюры по операторскому делу, критике кино, монтажу и звукомонтажу. Чтобы было понятнее, чтобы быть ближе. А потом молчание. Вот уже четыре месяца....
Книга открылась на том моменте, когда Карина Добротворская уходит, убегает, от мужа. Эти попытки спустя 17 лет оправдаться, что мол не из-за денег, а потому что боялась, потому что устала. С презрением захлопнул книгу и положил на место. Не верю! Тем более и дальше сама себе противоречит, описывая новую богатую счастливую (?) жизнь.
Не знаю почему вернулся к ней, уже в библиотеке. Может дочитанный Дж. Стейнбек с его отнюдь не эдемской историей косвенно повлиял, захотелось увидеть ситуацию с другой стороны... Может завязка романа, уж больно шекспировски звучащая: муж умирает спустя пару месяцев после ухода любимой жены к другому. Бывают же настоящие чувства... А может название... Да и одна из фотографий автора уж больно напомнила другую.
И тогда всё предстало иначе. Случайный взгляд, первая встреча. Интеллектуальное родство породившее духовную близость. Новое чувство как прорыв из прежнего кошмара. Любовь и страсть на фоне рушащийся системы. "Мы ждём перемен" и новый мир, даже два новых: тот, за поднявшимся "занавесом", где всё привычное так непривычно, и этот, наш, стремительно меняющийся. Борьба за выживание в новой непривычной экономике, и счастье в малом, когда материальное ещё не перекрывает всего остального, поначалу первостепенного.
А потом как по накатанной. Сомнение и презрение к нему, раскаяние и страх потери, сменяющиеся жестокостью ревности и уже её страхом. Четыре выкидыша, нехватка средств и сил моральных и духовных, алкоголизм и сомнительные друзья.
В общем история женщины, которая устала терпеть. Но хватило ума (страха?) уйти. И не перестала любить. Это не роман, слишком достоверно, не мемуары, рано ещё, да и точность деталей не главное, и для исповеди откровенно. Не оправдание, слишком было бы пошло. Возможно, попытка объяснить себе, переосмыслить в первую очередь свои слова, свои ошибки уже по-другому, с оглядкой на прожитое. Стоит ли? ведь как бы мы не думали потом, тогда мы не могли поступить иначе. Но скорее последняя попытка сказать недосказанное... хотя бы и запоздалое...

Боль могут причинять только те, кого мы любим,это я знаю. И если рана (любовь) не болит, то она уже зажила (прошла).

Книга читается на разрыв. Форма эпистолярного "романа" здесь подходит как нельзя лучше. Пускай это напоминает попытку автора разобраться с самой собой, своего рода сеанс у психотерапевта, послание от того не звучит менее лично. Скорее наоборот.

P.S. спасибо автору, чья книга стала одной из трёх, что вытащили из омута. По прочтении ещё более досадно, что не попал на встречу с ней в РГБМ.