Ницше в Кафке, или Кафка в Ницше

15 октября 1844

Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, таракан Фридрих Ницше обнаружил, что он у себя в подполе превратился в непонятное голое существо. Лежа на теплой, довольно мягкой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой бежевый, выпуклый, с ямкой посередине живот, на котором еле держалась готовая вот-вот окончательно сползти вчерашняя газета. Его малочисленные конечности послушно, без лишней суеты, двигались перед глазами.

Это не было сном. Это было чем-то на грани бытия с небытием. Вот она дихотомия дионисийского и аполлонийского начал: он чувствовал пьянящую природную страсть новой жизни, но сама жизнь еще была окутана "прекрасной кажимостью сновиденческих миров". Затем взгляд Фридриха устремился на щель в стене, и солнечная погода — слышно было, как щебечут утренние птахи — привела его в приподнятое настроение. На лицо его упал мягкий весенний свет, и он осознал, что Бог умер, Бога больше нет, и страх, в котором жил Фридрих все эти годы, страх перед Богом и Его плоским орудием пропал бесследно.

Фридрих поднес руку к лицу и волевым усилием — практически приказом, сжал пальцы в кулак. В душе его что-то загорелось, он почуял внутреннюю силу, и чувство то ли совершенства, то ли особенности переполнило его мощную грудь. Он выдохнул сквозь густые усы первый не тараканий воздух. Не стало больше страшного подкорного насекомого, он превращался в сверхчеловека.