Люди искусства — 91 книга

Изданный в 1985 г. роман "Парфюмер", в котором причудливо сочетаются черты барокко, романтизма, литературной притчи и интеллектуального триллера, не просто был переведен на 33 языка и более восьми лет продержался в списке международных бестселлеров, но и стал своеобразным эталоном современной европейской интеллектуальной прозы.
Триллер-бестселлер, описывающий историю жизни блестящего парфюмера и кровавого убийцы Жан-Батиста Гренуя, мгновенно стал мировой сенсацией.
"Парфюмер" признан самым знаменитым романом, написанный на немецком языке, со времен книги Э. М. Ремарка "На западном фронте без перемен".

Изданный в 1985 г. роман "Парфюмер", в котором причудливо сочетаются черты барокко, романтизма, литературной притчи и интеллектуального триллера, не просто был переведен на 33…

В Театральном романе Булгаков выступает противником системы К. С. Станиславского и неслучайно называет соответствующего героя Иваном Васильевичем, по аналогии с первым русским царем Иваном Васильевичем Грозным (1530-1584), подчеркивая деспотизм основателя Художественного театра по отношению к актерам (да и к драматургу). В конце Театрального романа Максудов излагает результаты своей проверки теории Ивана Васильевича (фактически — Станиславского), согласно которой любой актер путем специальных упражнений «мог получить дар перевоплощения» и действительно заставить зрителей забыть, что перед ними не жизнь, а театр. Несомненно, дальше в романе должно было последовать опровержение теории Ивана Васильевича, ибо в тех спектаклях, которые видел Максудов, во-первых, многие актеры играли плохо и иллюзии действительности создать не могли, а во-вторых, грань между сценой и жизнью непреодолима, и это должно было выразиться в комической реакции зрителей. На репетиции, изображенной в Театральном романе, автор убеждается, что теория Ивана Васильевича к его пьесе и вообще к реальному театру неприменима: «Зловещие подозрения начали закрадываться в душу уже к концу первой недели. К концу второй я уже знал, что для моей пьесы эта теория не приложима, по-видимому. Патрикеев не только не стал лучше подносить букет, писать письмо или объясняться в любви. Нет! Он стал каким-то принужденным и сухим и вовсе не смешным. А самое главное, внезапно заболел насморком». Вскоре заболели насморком и сбежали от опостылевших упражнений Ивана Васильевича и другие актеры. Булгаков хорошо знал, что актерский дар — от Бога. И дал это понимание своему Максудову, в горящем мозгу которого после судорожных выкриков: «Я новый... я новый! Я неизбежный, я пришел!» укрепляется мысль, что махающая кружевным платочком Людмила Сильвестровна Пряхина играть не может, «и никакая теория ничего не поможет! А вот там маленький, курносый, чиновничка играет, руки у него белые, голос сиплый, но теория ему не нужна, и этот, играющий убийцу в черных перчатках... не нужна ему теория!». Писатель в Театральном романе спорит с идеей, что можно «играть так, чтобы зритель забыл, что перед ним сцена», и в то же время заставляет Максудова, переступающего порог Театра, не помнить, что перед ним всего лишь иллюзия действительности.

В Театральном романе Булгаков выступает противником системы К. С. Станиславского и неслучайно называет соответствующего героя Иваном Васильевичем, по аналогии с первым русским…

Среди воспоминаний, писем, дневников, оставленных нам большими художниками, одно из первых мест занимают письма Винсента Ван Гога (1853–1890). Это поразительный человеческий документ, свидетельствующий о том, какая огромная работа, какое духовное содержание стоят за каждой картиной этого не признанного при жизни гения. Письма Ван Гога, которыми зачитывались многие поколения художников, несут на себе отпечаток незаурядной литературной одаренности автора.
В издание включены рисунки из писем художника, а также репродукции его картин.

Среди воспоминаний, писем, дневников, оставленных нам большими художниками, одно из первых мест занимают письма Винсента Ван Гога (1853–1890). Это поразительный человеческий…

Пожалуй, только два русских писателя, страстно мечтавших побывать за границей, так никогда и не осуществили свою мечту. И даже замышлявшемуся побегу их не дано было осуществиться. Первый - Пушкин. Второй - Булгаков.
Какие чувства должен был испытывать Булгаков, заключив в 1932 году договор на книгу о своем любимом драматурге Мольере в серии "Жизнь замечательных людей" и зная при этом, что никогда не сможет побывать на родине своего героя! Атмосферу Парижа второй половины семнадцатого века он создавал силой своего воображения, имея в качестве исходного материала лишь отечественные и зарубежные литературные источники. Он пишет брату Николаю в Париж: "Ты меня очень обязал бы, если бы выбрал свободную минуту для того, чтобы хотя бы бегло глянуть на памятник Мольеру (фонтан Мольера), улица Ришелье. Мне нужно краткое, но точное описание этого памятника в настоящем его виде… Если бы ты исполнил мою просьбу, ты облегчил бы мне тяжелую мою работу…"
Не только работа, но и судьба книги оказалась тяжелой. Слишком уж отчетливо прослеживалась в мольеровской биографии тема "писатель и власть", тема, которая проходит красной нитью и через другое произведение Булгакова - роман "Мастер и Маргарита".
Впервые "Жизнь господина де Мольера" появилась в печати спустя двадцать два года после смерти автора и сразу же завоевала огромную читательскую популярность.

Настоящее издание снабжено комментарием, в котором подробно изложена история создания Булгаковым романа-биографии "Жизнь господина де Мольера".

Пожалуй, только два русских писателя, страстно мечтавших побывать за границей, так никогда и не осуществили свою мечту. И даже замышлявшемуся побегу их не дано было осуществиться.…

"Призрак Оперы действительно существовал" - доказательству этого тезиса посвящен один из самых нашумевших французских романов рубежа XIX-XX веков. Он принадлежит перу Гастона Леру, мэтра полицейского романа, автора знаменитой "Тайны желтой комнаты", "Аромата дамы в черном". Но по жанру "Призрак Оперы" ближе к традициям готического романа, к "Парижским тайнам" Эжена Сю. С первой и до последней страницы Леру держит читателя в напряжении. Возможно, именно здесь кроется одна из причин того, что этот сюжет в XX веке не раз получал новое воплощение, достаточно вспомнить одноименный фильм, а также мюзикл Эндрю Ллойда Вебера.

"Призрак Оперы действительно существовал" - доказательству этого тезиса посвящен один из самых нашумевших французских романов рубежа XIX-XX веков. Он принадлежит перу Гастона…