«...Сохрани мою печальную историю...» — с этими словами обратилась к своему дневнику изголодавшаяся девочка-блокадница.
Мы знаем «взрослые» свидетельства чудовищного, до конца не изученного явления, которое называется Ленинградской блокадой: «Воспоминания» Д. С. Лихачева, «Записки блокадного человека» Л. Я. Гинзбург, «Блокадный дневник» Г. А. Князева, «Воспоминания о блокаде» В. М. Глинки и многие другие. Но «детских» свидетельств мало. По ошеломительности воздействия можно назвать одно: дневник Юры Рябинкина, приведенный в «ленинградском Евангелии» — «Блокадной книге» Д. Гранина и А. Адамовича.
И вот теперь — дневник Лены Мухиной.
В самое страшное, смертное время, когда стремительно рушились нормы морали, когда гибель близких стала обыденностью, Лена внимательно фиксирует приметы блокадного быта, пытается осмыслить свои поступки и душевные движения.
В начале блокадной зимы Лена мечтала написать вместе с подругой книгу, «которую хотелось бы прочесть, но которой, к сожалению, не существует».
Эта книга — существует. И является свидетельством того, что в самое бесчеловечное время люди пытались сохранить свою человеческую сущность. Именно это сегодня дарит нам надежду.
Дневник подготовлен к изданию сотрудниками Санкт-Петербургского института истории РАН. Вступительная статья д.ф.н., профессора Сергея Ярова.
«...Сохрани мою печальную историю...» — с этими словами обратилась к своему дневнику изголодавшаяся девочка-блокадница.
Мы знаем «взрослые» свидетельства чудовищного, до конца…
