Записные книжки — 27 книг

Художественная мысль Сергея Довлатова при видимой парадоксальности, обоснованной жизненным опытом, проста и благородна: рассказать, как странно живут люди - то печально смеясь, то смешно печалясь. В его книгах нет праведников, потому что нет в них и злодеев. Писатель знает: и рай, и ад - внутри нас самих. В России Довлатов - один из самых устойчиво читаемых авторов. Его проза инсценирована, экранизирована, изучается в школе и вузах, переведена на основные европейские и японский языки.
Записные книжки ("Соло на ундервуде" и "Соло на IВМ") - основа основ довлатовского творчества. Собрание смешных и грустных фраз, ситуаций, образов, в разное время увиденных, услышанных, отмеченных писателем. Читая эту книгу, вы входите в мастерскую Довлатова. И этим, возможно, она ценней иных, самых известных его произведений.

Художественная мысль Сергея Довлатова при видимой парадоксальности, обоснованной жизненным опытом, проста и благородна: рассказать, как странно живут люди - то печально смеясь, то…

В книгу вошли не только стихи известного композитора и исполнителя, но и фотографии из семейного архива. Вас приятно удивит необычное художественное наполнение книги.

"Я пишу много стихов, точнее, как любой творческий пишущий человек все самые яркие эмоции и мысли о жизни моей и окружающей меня выражаю в стихотворной форме. Какие-то из этих стихов становятся песнями, а какие-то остаются строчками на бумаге, ибо самодостаточные. Когда-то мои близкие и знакомые убеждали меня в том, что песни, которые я сочиняю, стоит предъявить на суд широкой публики. Спустя 20 лет любимые и уважаемые мною люди, читавшие мои стихи, уговорили меня опубликовать их. И я с нескрываемым удовольствием сдался. Для меня это мои "ребенки", а что для вас - судить, конечно же, вам. В любом случае, спасибо." Леонид Агутин

В книгу вошли не только стихи известного композитора и исполнителя, но и фотографии из семейного архива. Вас приятно удивит необычное художественное наполнение книги.

"Я пишу…

Дэш ненавидит Рождество. Зато он любит книги и накануне рождественских праздников не вылезает из книжного магазина. На одной из полок он неожиданно находит красную записную книжку.

В ней таинственная незнакомка оставила несколько увлекательных головоломок. Этой незнакомкой оказывается Лили. Новогодние каникулы она проведет в полном одиночестве и поэтому ищет друга.

Так началась захватывающая игра. Дэш и Лили решают загадки и делятся своими секретами в записной книжке, которую прячут в разных местах Нью-Йорка!

Дэш ненавидит Рождество. Зато он любит книги и накануне рождественских праздников не вылезает из книжного магазина. На одной из полок он неожиданно находит красную записную…

Евгений Сатановский — предприниматель и меценат, президент Института Ближнего Востока и профессор ИСАА МГУ, экс-президент Российского еврейского конгресса, журналист и писатель, ведущий популярной программы "От двух до пяти" на радиостанции "Вести ФМ".
Не всякому удается увидеть распад мировой империи — и при этом, живя в ней, уцелеть. Это случается раз в несколько поколений, но нет ни одной страны, которая существовала бы вечно. И даже если процесс развода имперских провинций, которые в одночасье становятся независимыми государствами, занимает несколько дней, расходятся они десятилетиями. Одни процветают. Другие раскалываются и гибнут. Третьи воюют между собой. Люди, еще вчера бывшие гражданами одного государства, строят новую жизнь или пытаются сохранить старую. Бегут куда глаза глядят или пытаются пристроиться в бывшей метрополии. Работают в поте лица или становятся криминальными авторитетами, наркоторговцами и террористами. Пополняют собой списки "Форбс" или ряды люмпенов. Описывать это — никакой жизни не хватит. Да и как описать Великий потоп, когда тебя самого крутит его водоворот? Китайцы не зря желали, чтобы их миновала пора перемен. Но уж если она пришла — грех не описать то, что видишь, и то, к чему, похоже, все идет. Об этом и написана настоящая книга. В ней автор честно пытался занять позицию нейтрального наблюдателя, хотя это ему не слишком удалось. Такая карма...

Евгений Сатановский — предприниматель и меценат, президент Института Ближнего Востока и профессор ИСАА МГУ, экс-президент Российского еврейского конгресса, журналист и писатель,…

Дневниковые записи великого английского писателя. Его остроумные максимы и ироничные афоризмы. Его впечатления от встреч с современниками – и наброски будущих произведений. Его неожиданный, местами парадоксальный взгляд на классическую европейскую и русскую литературу – и его литературоведческие и крити-ческие очерки. Читатели этой книги откроют для себя совершенно нового Сомерсета Моэма – во всей широте его многогранного таланта.

Дневниковые записи великого английского писателя. Его остроумные максимы и ироничные афоризмы. Его впечатления от встреч с современниками – и наброски будущих произведений. Его…

Жизнь - это чудесное ожерелье, а каждая встреча - жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются…

Красная записная книжка - верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей её на десятилетие. Эта книжка - её сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в её жизни. Здесь - её единственное богатство, её воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..

Жизнь - это чудесное ожерелье, а каждая встреча - жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши…

«То и дело цитируют афоризм Талейрана: язык нужен для того, чтобы скрывать мысли дипломатов (и вообще хитрых и сомнительных личностей). Но справедливо как раз обратное. Пусть кто-то намеренно стремится скрыть – только лишь от других или себя самого – то, что он бессознательно носит в себе, – язык выдаст все. В этом, помимо прочего, смысл сентенции: le style c’est l’homme, высказывания человека могут быть лживыми, но его суть в непрекрытом виде явлена в стиле его речи. Страшные переживания связаны у меня с этим своеобразным (в филологическом смысле) языком Третьего рейха…».

Это слова Виктора Клемперера (1881—1960), известного немецкого филолога, специалиста по французской литературе. В последние годы имя Клемперера звучит в Германии все чаще – опубликовано два тома его воспоминаний и пять томов дневников. После прихода к власти нацистов ему как еврею грозила смерть. Выжил физически он благодаря жене-«арийке», выжил духовно – благодаря «LTI», записной книжке филолога. В этих записках сочетаются живая форма, поразительные факты, а главное – проницательные наблюдения за бытовым и официальным языком нацисткой Германии, главным орудием манипулирования массовым сознанием.

Это не только волнующий документ, живое свидетельство человеческой судьбы, но и уникальный памятник эпохи, проблемы которой до сих пор актуальны, вызывают раздумья и споры.

«То и дело цитируют афоризм Талейрана: язык нужен для того, чтобы скрывать мысли дипломатов (и вообще хитрых и сомнительных личностей). Но справедливо как раз обратное. Пусть…

До 2001 года записные книжки Цветаевой находились в закрытом архиве и впервые были напечатаны в двух томах с академической полнотой и обширными комментариями московским издательством `Эллис Лак`.

Записи там черновые, не обработаны, часто без знаков препинания, скорописью, многие слова сокращены до одной-двух букв. Также есть денежные счета, выписки из немецких и французских книг, бесконечные записи детского лепета ее дочери Али.

Здесь публикуется лишь то, что представляет очевидный интерес для широкого читателя, - и в более привычном для чтения виде. Сохранена большая часть авторского синтаксиса и даже орфографии - кроме тех случаев, когда это затрудняло бы чтение и понимание текста.

В конце книги дана дневниковая проза Цветаевой - очерки, подготовленные ею на основе этих записных книжек и опубликованные в Берлине, Праге и Париже в 1924-1927 годах.

До 2001 года записные книжки Цветаевой находились в закрытом архиве и впервые были напечатаны в двух томах с академической полнотой и обширными комментариями московским…

Записки Ильфа не только рисуют образ писателя, но "волей-не-волей" отражают разнообразные явления эпохи. В 1920-е Ильф был газетчиком, журналистом, работал в газете железнодорожников "Гудок". Он ездил в ближние и дальние командировки по стране, писал репортажи. Его толстенькие блокноты наполнены фактами, наблю­дениями и мельчайшими подробностями. Он привык записывать. Журналисту без этого невозможно. Писателю — тем более. "Обязательно записывайте, — часто говорил Ильф своему соавтору, — всё проходит, всё забывается. Я понимаю — записывать не хочется. Хочется глазеть, а не записывать. Но тогда нужно заставить себя".

Записки Ильфа не только рисуют образ писателя, но "волей-не-волей" отражают разнообразные явления эпохи. В 1920-е Ильф был газетчиком, журналистом, работал в газете…

Настоящее издание призвано приоткрыть широкому читателю дверь в творческую лабораторию Даниила Хармса. Черновики текстов, обрывки размышлений, наброски тем, которые с равной вероятностью развертываются в законченные произведения и погружаются в забвение - все это, будучи собрано под одной обложкой, превращается в увлекательный жанр словесности. Читателю представлен значительный массив новых текстов, приоткрывающий перед нами совсем иного Хармса, философа, мистика, психолога. Вместе с тем, вводится в оборот и немало стихотворных и прозаических произведений, которые вполне достойны занять свое место рядом с известнейшими хармсовскими шедеврами.

Снабженная вступительной статьей, подробным комментарием и указателем, книга вызовет интерес как у специалистов по русскому авангарду, так и у всех почитателей Даниила Хармса.

Настоящее издание призвано приоткрыть широкому читателю дверь в творческую лабораторию Даниила Хармса. Черновики текстов, обрывки размышлений, наброски тем, которые с равной…

Собрание произведений крупнейшего филолога современности и блестящего литератора включает как ранее публиковавшиеся произведения («Человек за письменным столом», «Претворение опыта»), так и неизвестные читателям обширные фрагменты из записных книжек. Впервые вместе представлены обе части «Записок блокадного человека». Справочный аппарат книги составили вступительная статья А.С.Кушнера и аннотированный указатель имен. Это наиболее полное издание документальной и дневниковой прозы Л.Я.Гинзбург.

Собрание произведений крупнейшего филолога современности и блестящего литератора включает как ранее публиковавшиеся произведения («Человек за письменным столом», «Претворение…

Мысли, наблюдения, впечатления о жизни, об искусстве, о творчестве. Самое сокровенное хранят записные книжки.

Теперь, когда разобраны архивы Венедикта Ерофеева и у издателя собрались все тридцать пять (из известных тридцати восьми) его записных книжек, можно с уверенностью говорить, что они были едва ли не самым главным делом его жизни. Впервые в мире "Захаров" начинает публиковать этот объемный и в высшей степени увлекательный материал целиком, в хронологическом порядке, начиная с записей 1959 года.

Теперь, когда разобраны архивы Венедикта Ерофеева и у издателя собрались все тридцать пять (из известных тридцати восьми) его записных книжек, можно с уверенностью говорить, что…

Эта книга не простая, а волшебная: написал ее мудрец второго ранга, младший научный волшебник Института ребячьих проблем Александр Семенов. Самые обыкновенные предметы и явления под его пером превращаются в чудодейственные: улыбается картошка, ботинки сами идут в школу и никогда не опаздывают, а стоит чихнуть - исполнится заветное желание. Волшебники живут рядом с нами: справляют дни рождения, ездят в деревню и на юг, устраивают конкурсы превращений. Но не стоит завидовать их способностям, ведь дело не в волшебных палочках и заклинаниях! Наколдовать что-нибудь с помощью заклинания может каждый, а вот помочь другу в беде - только самый надежный и смелый. Это и есть главный секрет всех волшебников!

Эта книга не простая, а волшебная: написал ее мудрец второго ранга, младший научный волшебник Института ребячьих проблем Александр Семенов. Самые обыкновенные предметы и явления…

Мысли, наблюдения, впечатления о жизни, об искусстве, о творчестве. Самое откровенное писатель заносит в свои записные книжки.

П. А. Вяземский - поэт, критик, переводчик, государственный деятель и, наконец, просто аристократ, светский человек - во всем пробовал свои силы, везде оставил глубокий след, ничему не посвятив себя целиком. Старший друг Пушкина, воинствующий участник "Арзамаса", блестящий участник течения "легкой поэзии", боец за романтизм, "декабрист без декабря"... Уже в глубокой старости он написал о себе: "Бог фасы мне не дал, а дал лишь несколько профилей".

Вяземский знал, что подлинное его своеобразие как блистательного, оригинальнейшего писателя осталось за пределами большой дороги русской литературы. За этими пределами начинается тот камерный Вяземский, который им самим осознавался как единственно настоящий: Вяземский - теоретик и практик "обиходной литературы" (он любил литературой называть письма, анекдоты, записки, прибавляя эпитеты обиходная, ходячая, житейская). Высшим и полным выражением такой литературы явилась "Старая записная книжка".

П. А. Вяземский - поэт, критик, переводчик, государственный деятель и, наконец, просто аристократ, светский человек - во всем пробовал свои силы, везде оставил глубокий след,…

Мысли, наблюдения, впечатления. О жизни, об искусстве, о творчестве. Самое сокровенное писатель заносит в свои записные книжки.

Художник, скульптор, инженер, математик, философ, изобретатель, архитектор, анатом и натуралист - таланты Леонардо неисчислимы. Выдержки из записных книжек, приведенные в этом сборнике, будят воображение и любознательность. Порой загадочные и абсолютно непонятные, они дают вам возможность познакомиться с тайной Леонардо да Винчи. Те, кто знает его только как знаменитого художника, автора "Тайной вечери" и "Моны Лизы", будут потрясены, познакомившись с научным и литературным наследием одного из величайших умов западной цивилизации.

Художник, скульптор, инженер, математик, философ, изобретатель, архитектор, анатом и натуралист - таланты Леонардо неисчислимы. Выдержки из записных книжек, приведенные в этом…

Мысли, наблюдения, впечатления. О жизни, об искусстве, о творчестве. Самое сокровенное писатель заносит в свои записные книжки.