4.5 И слово стало символом

И был вечер, и было утро – день шестнадцатый. Месяц июнь. Год Блума от Рождества Христова. Тот самый Блум, который навсегда остался только простым дублинским евреем с ограниченными возможностями, скромными свершениями и неограниченными желаниями. Четверг в Дублине. Как Блум его переживает? Наслаждается жареной почкой, смотрит (и не только) на красавицу-хромоножку, терпит обиды, спасает и спасается, прощает и прощено ему будет.

В дублинском тумане бродят образы. Можно разглядеть тень Джойса в шляпе. Можно увидеть неправильного Одиссея. На улицах полно видений. Читатель, возьми блокнот и рисуй. Возьми арфу и играй. Пиши прозу, что становится поэзией, и поэзию, в конце строфы которой начинается дождь. Дождь умоет тебя и напоит, верь ему. Если ты не знаешь, что рассказать, напиши о себе 32 разными стилями, составь длинный монолог в десять тысяч слов, набросай образов и метафор, помести всю мировую культуру в собственную биографию, нарисуй схему Древнего Вавилона на полях, сожги Вавилонскую библиотеку, чтобы подсветить себе долгий путь домой. Не стесняйся, совершенства все равно тебе не достичь. Вряд ли ты сможешь творить даже как Джойс, который заповедал нам «Да любите друг друга» (или это был не он?) и показал, что «В начале был символ. И символ этот стал словом».

Люди постоянно с кем-то встречаются: с другими людьми, с черным человеком в зеркале, с призраком социализма. Читатель А. встречает читательницу Б. Неуверенный в себе молодой человек видится с девушкой мечты. С.Хорунжий пересекается с издателем. Блум встречается со Стивеном. Люди взаимодействуют друг с другом, люди устают друг от друга, люди расходятся. Люди переезжают в другие города, отправляются на войну со страхом, уезжают восстанавливать стены Трои. Люди – это маленькие миры, которым недостаточно вечного возвращения, они хотят взрывов и фейерверков, хотят неземной красоты Елены и обманчивой красоты Цирцеи. Люди топчутся по страницам книг, произносят монологи и вступают в противоречивые диалоги. Люди сжимают жизнь в один день, о котором будут вспоминать всю жизнь. Люди предсказуемы, но непонятны. О людях написал свой роман Джойс, хотя за обилием символов это может быть неочевидным.

Читатель, если мир стал слишком прост, можно прочесть «Улисса». Если мир стал слишком сложен, можно снова прочитать «Улисса». Пусть тебя не смущает противоречие, в противоречиях заключено все самое интересное в этом мире. Парадоксы, сложные философские вопросы, вечно актуальные темы – если жить ради них, можно не понять мир, но счастливо спрятаться в символ. Культура – тоже футляр, но футляр безразмерно большой. Можно всему научиться и всего добиться, а потом снова прийти к развалинам Трои. И увидеть в этом символ самого себя, своей жизни, неудачных поисков своей Итаки, своей жены и сына. И тогда взять метафорический мастерок в руки и начать возводить стены, чтобы, спрятавшись за ними, наблюдать жизнь простого дублинского еврея, который вовсе не является счастливым, но тем не менее живет и воплощает в себе чью-то вечную мечту о символе.