3.5

Мистическо-романтические истории, которые составляют большую часть этого сборника, интересны своими сюжетами. Мне даже подумалось, что если бы кто-нибудь надумал экранизировать некоторые из них ("Венецианское зеркало...", "Юлию..." или - с некоторыми оговорками - "Венедиктова..." и "Приключения графа Бутурлина"), то могли бы получиться неплохие отечественные ужастики.

Чаянов был большим фантазером, но сбивчивым рассказчиком: прекрасные по своей образности описания сменяются невнятными эпизодами с резкими переходами от одного к другому, и все это сопровождается упущением важных деталей. Недостающие подробности потом все-таки иногда всплывают, но либо с большим опозданием (как в случае с описанием физического недостатка сестер-близнецов из "Истории парикмахерской куклы"), либо так, что не сразу понимаешь, к кому или чему эта деталь относится (как было с фамилией Вендиктова в одноименной повести - сначала в сюжет был введен соответсвующий персонаж и лишь позднее была названа его фамилия, но так, что читатель не сразу догадывается, что это один и тот же человек).

А теперь про то, что совсем не понравилось. Вернее, даже не так (я и оценку не поставила): последние два произведения в этом сборнике ("Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии" и "Зодий") - эти чистейшей воды утопические истории, фантазии автора о "светлом крестьянском будущем" - оказались скучны и "мимо кассы", особенно после романтической мистики предшествующих повестей. Мне кажется, эти творения представляют интерес только для тех, кому в принципе интересна тема утопий, и то в сравнении с другими. Художественной ценности я в них так и не увидела (особенно удручают типичные для такого рода литературы пространные разговоры-лекции о том, "как оно у нас тут всё обустроено и почему").