3.5 О созидании миров и читательском удовольствии

- Меня обучала Чехов-Шпицберген.
- Какое прекрасное имя! Том девятнадцатый?
- Восемнадцатый, ответила она с легким укором. не веря, что кто-то может в этом не разбираться.

Честно? Я по нему скучала. Прошло тринадцать месяцев со времени первого знакомства с Нилом Стивенсоном, для которого выбрала «Систему мира» и не то ждала слишком многого, не то еще по какой причине, романом совершенно не впечатлилась. Плотный текст, туго взвитая авантюрная пружина, динамичный сюжет, обаятельные узнаваемые персонажи, масса научно-популярных сведений, поданных увлекательным языком и... пустота в сухом остатке. После довелось слышать, что « Система мира» наименее удачный способ спознаться с творчеством Стивенсона, нужно-де читать «Ртуть» или «Лавину», но во-первых, сделанного не воротишь. А во-вторых, мои предпочтения могли не совпасть с общими преференциями, потому что следующей книгой Стивенсона, которую прочла, влюбилась насмерть с первых страниц, объявила шедевром и короновала Книгой 2017, стал нелюбимый читающей публикой «Алмазный век».

Однако, когда такой разброс мнений внутри себя, срочно искать у автора за все, до чего можно дотянуться, остерегаюсь: ну как следующее окажется по ощущению похожим на первое, а не на второе? Не могу себе позволить разочароваться в том, кого полюбила. Так существовала в режиме ожидания, даже и узнав о «Взлете и падении Д.О.Д.О.», переведенном той же Екатериной Михайловной Доброхотовой-Майковой, которая подарила русскоязычному читателю «Алмазный век» - манит и страшно. Пока этим летом колесо рандома в книжной игре не решило: когда нужно выбрать из трех романов и один вариант Стивенсон, можно не угадывать с трех раз, в чью пользу будет выбор, с одного отгадается. Не насторожила аннотация о расколовшейся Луне и человечестве в мучительных поисках выхода (вы ж понимаете, что такого рода обстоятельства предполагают жесткую НФ) Ну и что? – подумала, - Дэн Симмонс отменно справился с такого рода вызовом. Стивенсон тоже потрясающе талантлив, отчего и ему не совместить a challenge before the whole human race с мягкой лирикой, рассказом о вере и изуверстве, вечной любовью, невыносимой нежностью, литературоцентризмом, и всем, чем одаривает читателя «Hyperion»?

А вот теперь предельно внимательно послушайте, что я скажу. "Семиевие" это не один, но три романа. Никаких разительных отличий в жанровой, стилистической и даже содержательной составляющих, но ощущение, что читаешь три разных книги не покидает все время чтения. Особенности ли в это перевода П.Кодряновой и М.Молчанова или таков изначальный изначальный план автора. А может книга проявила собственный нрав, желая провести лучших из своих читателей через испытания второй части, чтобы с лихвой вознаградить читательскими радостями третьей, но факт остается фактом - три части книги это три разных произведения.

С первой ясно: начало, экспозиция, вызов, Луна внезапно раскололась на семь частей, ночное светило становится источником смертельной угрозы, потому что осколки продолжат сталкиваться и разбиваться, осыпая планету метеоритным дождем и продлится это тысячелетия. Приговоривший девяносто девять землян из ста выход найден - уйти на орбиту, создав что-то. вроде ковчега, там астронавты и материал передачи наследственной информации переждут опасное время, чтобы их потомки могли воссоздать популяцию животных и растений. когда оно минует. С основными персонажами встречаемся тут же: умница робототехник Дина и командир орбитальной станции Иви, микробиолог Мойра, американский президент Джулия, русская спортсменка Фекла (Tekla в оригинале, нехорошо, уважаемый автор), искалеченная ортодоксальными исламистами девушка Камилла, агрессивная итальянка Аида, популяризатор науки док Дюбуа.

Вторая часть - муторный, мучительно, до ломоты в скулах, скучный производственный роман. Словно во времена соцреализма вернулась; план по валу и вал по плану; соцсоревнование; стахановское движение; встречные обязательства; вести с полей пытались подменить собой реальность. По временам механистический кошмар перемежается не лишенным находчивости и изысков трахом. Есть и вредители, (коричневая пуговка лежала на дороге) Отчего об этом в таком намеренно-сниженном штиле? По той же причине, вторая часть книги плоха, а президент Джулия Флаэрти, даже при самом доброжелательном настрое в отношении романа, с нарнийской Ядис не тягаться уровнем демонического обаяния.

«Что ты несешь, при чем тут сказка Льюиса?» - возразят мне поклонники писателя. Да при том же, что это тот самый миф о сотворении Нового Мира, которым атеист Стивенсон отвечает религиоведу Льюису. С поправкой на ветер, местами до ураганного: чем ядерный удар по Венесуэле не сражение с полисменом вырванным фонарным столбом в качестве оружия устрашения? А появление Джулии на орбитальной станции - ну просто калька с "You see, friends,” he said, “that before the new, clean world I gave you is seven hours old, a force of evil has already entered it

Так что же, книга слабая и не стоит ее читать? Стоит, Стивенсон потрясающе талантлив, помните? И все, что касается собственно производственной (в контексте книги – научной) части расписано с мастерством, поражающим воображение. Технические детали и подробности описываемых событий отменно выписаны. Однако перевес научно-популярной составляющей над творческой столь велик, что в какой-то момент уж и не чаешь продраться сквозь нагромождение терриконов, и начинаешь думать, что писатель спасается ими от ужасов, которые его суровая муза учинит над людьми; и потому сделал персонажей второй части такими схематичными - не людьми, а функциями, что сам не может до конца определиться со своим отношением к ним и происходящему с ними.

Но когда ужас второй части, аккумулировавшей все, что есть самого плохого в жанре научной фантастики, позади, наступает роскошь третьей, вобравшей все лучшее. Кто-кто, а Нил Стивенсон умеет подарить своему читателю чистую радость. Столько, сколько ни на руках унести, ни на тележке увезти, а остается только нырять и кувыркаться в них дельфином. Набирайте побольше воздуха и погружайтесь в Дивный Новый Мир спустя пять тысячелетий после описываемых событий. Чего тут только нет. Сложнейшее для непосвященного, но естественное для тех, кто является частью этой реальности, мироустройство орбитального кольца.

ДНК-модифицированное человечество, произошедшее от семи основательниц, семи Ев, в основу каждой расы положен код одной из них, каждая стала родоначальницей собственной мифологии, в честь каждой назван один из дней недели, в который ее людям оказываются небольшие знаки внимания. Войны, интриги, особенности внешности и менталитета, вооружение, техническое оснащение нового человечества - обо всем этом получим представление. А потом вернемся на покинутую предками родную планету, и вот тут-то самое интересное начнется. Нил Стивенсон таки созидатель миров, что вовсе не синоним к "некто, доставляющий читателю непрерывное удовольствие"