2.5

Долго думала, что же такое в этой книге кажется мне таким фальшивым, мешает читать, мешает наслаждаться историей. Поняла. Ни в одном несвободном обществе, которое находится под властью одного человека (а любым человеком управляют его демоны, слабости, прихоти, страхи, предрассудки, желания и так далее), не может торжествовать наука.
Религия - да, будет цвести и пахнуть на всю катушку. Магия тоже может. А вот наука - нет. Не до такой степени, чтобы изобретать умопомрачительные электронные устройства, неизвестные (пока) современному обществу. Не то такой степени, чтобы выстроить Инкарцерон.

Достаточно взглянуть на наш мир, на любую из стран, посмотреть, что там преобладает: наука или религия, свобода или рабство (под рабством подразумеваю вовсе не кандалы на ногах и цепи на шее, по крайней мере, видимые). В одних разрабатываются киборги, айфоны и полеты на Марс, а в других массово маршируют строем, поминают великое прошлое, машут кадилом или прячутся под покрывалами.
Наука - это свобода. Среди рабов не бывает ученых. Единственное, что может производить ученый при феодальном строе - это дурь широкого спектра действия и оружие массового поражения. Что мы и имеем в реальности.

В книге описано общество, которое умеет создавать уникальные научные приспособления. Но при этом это же самое общество безропотно покоряется воле короля и дает опустить себя до средневековья - имитировать древнюю эпоху согласно составленному Протоколу. Что бывает за нарушение этого самого Протокола, я так и не узнала. Но что-то определенно бывает - об этом не раз упоминается. То есть вот люди, пользующиеся стиральными машинами, беспроводными средствами связи, пылесосами (или модернизированными его аналогами, всасывающими пыль из комнаты за секунды), добровольно отказываются от всех благ цивилизации и возвращаются к корытам, свечкам, лошадям, дровяным печкам, повитухам вместо акушерок, отсутствию медицины, нормального образования и прочая в том же духе. Ах, нет, тут же уточняет автор, не то чтобы совсем отказываются - так, потихоньку, исподтишка продолжают пользоваться. Главное, чтобы не застукали. Ну да, ну да. И при этом феодальный строй. И он же был до этого. Помилуйте мои глаза, уши и мозг! Где энергия, на которой это все работает? Где же, блин, механики, инженеры и программисты, которые должны время от времени всю эту прелесть обслуживать и ремонтировать? Их нет. Зато есть книжники, старики, отягощенные знаниями обо всем понемногу. Видимо, они в перерывах между заигрываниями с астролябией заменяют барабаны стиралкам и сточат патчи для обслуживающих программ. Зато есть знать, которую учат разъезжать на лошадях, фехтовать и сидеть ровно за обеденным столом, чтобы без потерь пережить 17 перемен блюд. Обучается знать у тех самых книжников, которые на все руки мастера, которые, в свою очередь, обучают только знать, но точно не учат их чинить микроволновки. И да, самая престижная из здешних наук - это история королевства. Какие там к черту физика и химия, честное слово!
Когда осознаешь, насколько бредово выглядит выписанный мир, даже самое интересное из задумок автора стремится пронестись мимо без задержки.

А ведь задумка неплохая. Вот только бы ее в другую оболочку. Скажем, киберпанк. Идеально бы вписался. Ну, и героев перерисовать. У Клаудии вырезать излишки самонадеянности и вложить их в Финна.

И еще о наболевшем. Вся наша детская тяга к принцам и принцессам очень мешает (на мой взгляд) литературе развернуть крылья. И это, увы, будет продолжаться до тех пор, пока люди, в конце концов, не поймут, что ничего хорошего в принцах и принцессах нет. Потому что принцессы думают вот так:

“Ставить Книжника на одну доску с прислугой - да это неслыханно!”

Разумеется, ведь прислуга должна спать на соломе и жрать с пола, знать свое место, иными словами. (Кто с таким подходом станет учить слуг программированию? Кто же, зараза, в этом безумном мире, занимается этим, в конце концов?!) О! Зато наша принцесса умеет делать книксен и знает слуг по именам!

И еще тут много красивых слов:

Мы по рукам и ногам скованы Протоколом; мы все - заложники застывшего, бессодержательного мира, где люди неграмотны, где научные достижения веков доступны лишь привилегированному классу, где художники и поэты обречены лишь бесконечно повторять и переделывать былые шедевры. Ничего нового. Его просто не существует. Ничто не меняется. Ни роста, ни развития. Время остановлено. Прогресс под запретом.

И дальше будут спойлеры, так что осторожно.
Клаудия. Новорожденного ребенка забирают из узилища. В новую семью. Высокопоставленного чиновника. И оставляют ей старое имя. Вопрос на миллион: зачем? Ах, да, ну кому-то же нужно будет узнать ее тайну после. Иначе как бы та раскрылась?

Ключи, о которых так много говорится. Клаудия берет один с собой в Инкарцерон. Ни у нее, ни у ее учителя не возникает сомнения в том, что, быть может, это делать опасно? Ну, вдруг ключи (которых в этой книге два, хотя хз, может в следующих еще появятся) должны находиться по обе стороны: один в реальном мире, второй - в наномире. На мой взгляд, логически нужно было хотя бы подумать об этом.

В Академии Эксперимент считался одним из великих деяний Книжников прошлого, которые в благородстве своем пожертвовали последними мировыми запасами энергии для спасения пропащих душ, нищих, бедняков - тех, кто был презираем всеми прочими.

Что-что? Еще раз: “последними мировыми запасами энергии”. И еще: “последними”. Стоп. Как в таком случае работают эти многострадальные стиральные машинки?! о_О