3.5 По земле гуляет ветер, каждый ловит свой кайф. Швейцар, зоопарк и pursuit of Happiness

"We hold these truths to be self-evident, that all men are created equal, that they are endowed by their Creator with certain inalienable Rights, that among these are Life, Liberty and the pursuit of Happiness." United States Declaration of Independence

Есть в этом некая доля абсурда - предварять рецензию цитатой из Декларации независимости США, страны, в которую Рейнальдо Аренас бежал и где в итоге покончил с собой, отравившись барбитуратами. А впрочем, это вполне соответствует духу книги, запрятанной под яркую, экстравагантную обложку. И является очередным доказательством того факта, что не имеющие точного аналога в русском языке pursuit of Happiness (поиски счастья? стремление к счастью? погоня за счастьем?), как фломастеры, бывают разными. И порой действительно доходят до абсурда - а почему бы и нет?

Итак, Хуан, он же швейцар, работает в престижном жилом доме Манхэттена и видит свою миссию не в том, чтобы открывать дверь, а в том, чтобы однажды открыть дверь, ту самую, заветную. А еще поневоле, но по долгу службы, "смотрит из окошка" на разношерстных (во всем смыслах этого слова) жильцов дома, коих у Хуана целый зоопарк, сравнимый масштабами с психиатрической больницей (о которой речь заходит ближе к концу романа). Здесь управдом-плюшкин и его оголтелые племянники-меломаны, престарелый плейбой в кричащем попугаистом костюме; экс-актриса, помешавшаяся на экономии; пастор «Церкви любви к Христу посредством непрерывного дружеского контакта»; изобретатель-футурист, разочаровавшийся в плоти; пара одинаковых с виду гомосексуалистов с одинаковой же фамилией; девушка с манией самоубийства (она же невеста Хуана); миллионер, живущий лакеем при собственной собаке; коммунистка-нимфоманка, сумасшедший любитель леденцов и прочие интересные личности. Большинство из них стремятся обратить Хуана в свою веру, а он их - в свою, а результат, как водится, предсказуем.

Есть здесь и другой импровизированный зоопарк - домашние любимцы жильцов, не менее странные и выступающие в роли зеркала по отношению к своим хозяевам. Впрочем, есть и третий, настоящий, где работает одна из героинь, Мэри Авилес. При всей многомерности зоопарка и роли, которую он отыгрывает в сюжете, автор не включил его в название - жаль, очень жаль.

Но это была присказка, а сказка впереди, ведь цель состоит в том, чтобы проанализировать "Швейцара" с точки зрения удавшегося самоубийства автора, тем более что это предпоследнее прижизненное его произведение. Как мне показалось, автора здесь много, даже с избытком - причем в образе Хуана, а не таинственных "нас", от лица которых написан роман ("Большой Брат следит за тобой"?). И в целом, несмотря на форму подачи, посыл читается вполне четко: абсурдность мира, загнивание капитализма, противостояние верхов и низов, одиночество в общечеловеческих масштабах ("Человек рождается один и умирает один"), желание уйти если не в физическом (как Мэри Авилес), то хотя бы в духовном смысле. Будучи эмигрантом поневоле, как и его герой, Рейнальдо Аренас наверняка чувствовал нечто подобное. Но стремление "уйти из зоопарка" не ново и в какой-то мере предсказуемо, хотя каждый ощущает его по-своему - или уверен в этом, предполагая свою исключительность.

Кстати, о форме. Язык романа в русском переводе не понравился своей вычурностью и не всегда уместными англицизмами типа "получил football’ным мячом по голове", "согласился управляющий, запирая швейцара в closet", "работал гладильщиком на фэктори (или фабрике)" - хотя подозреваю, что ноги у них растут как раз-таки из оригинала. Плюс логические нестыковки. Например, Хуан пришел к своей невесте в час дня, за два часа до начала работы, а после говорится, что в семь вечера он уже три часа как открывал и закрывал дверь. Или: сеньорита Скарлетт Рейнольдс, одолжив у Хуана монетку, не благодарит его, а далее по тексту - снова одолжив, благодарит его, "как всегда". Пожалуй, единственное, что действительно зацепило - сатира на действительность, местами дерзкая, местами вызывающая грусть, но неизменно яркая на латиноамериканский манер.

Концовка романа, чуть ли не кричащая коммунистическими лозунгами, оставила некую разочарованность. С одной стороны, она логична с точки зрения повествования и мировоззрения автора. А с другой - герой, ставший мессией, ничего существенного для этого не сделал. Более того, автор звучит слишком бескомпромиссно: в своей погоне за счастьем он, намеренно или случайно, забывает о том, что окружающие точно так же имеют право на собственное мнение о природе счастья, каким бы нелепым оно ни выглядело со стороны. И попытки обратить весь мир в свою веру в стиле "вы все капиталисты, а я д'Артаньян" выглядят как минимум наивно. Думается, жизнь Рейнальдо Аренаса тому пример. Се ля ви.