4

Книга, интересная как срез современных теоретических представлений об истории, cutting edge науки, так сказать. Печалит она, пожалуй, только ужасным птичьим языком, скрежещет даже порой новоязом, ставшим способом скрыть смысловую пустоту.

Но давайте по порядку. По сути – это что-то вроде учебника, рассказывающего об одном, относительно успешном подходе к истории, с обзором конкурирующих теорий. Глобальная история – это относительно новый подход, который на первый план выводит рассмотрение влияния глобальных исторических процессов на локальные события. Основной постулат достаточно прост и в чем-то самоочевиден – разбиение единого событийного поля на национальные истории неминуемо приводит к искажениям повествования, отсечению заметной части влияющих факторов.

Собственно, трудно утверждать, что в самом таком подходе содержится что-то невероятно новое. Хорошо в нем, пожалуй, лишь открытое постулирование самой необходимости учитывать множество факторов, имеющих различный вес.

Дальше автор тонет в бесконечных рассуждениях о том, как соотносится глобальная история с постколониальными исследованиями, борьбой с евроцентризмом, с преодолением империализма, с мир-системной парадигмой, с транснациональной историей. И еще многим другим, оставляя читателя в легком недоумении – как невероятно интересен этот мир игры в бисер и наклеивания ярлычков, сколь важен он для прогресса мировой науки! Автор и сам понимает всю надуманность этой интеллектуальной игры. Честно признавая, что мир академических историков полностью оторван от широких масс, и все труды, по сути, пишутся для других историков, обсуждаются книги этими же историками, а существуют они на гранты, которые выделяются в соответствии с текущим консенсусом и академической модой. На этом этапе высокоморальные рассуждения о прорывах в понимании как-то глохнут и сменяются обсуждением, что глобальная история пишется только в промышленно-развитых странах, да еще в Китае, где, правда, она нужна только для возвеличивания роли Китая, для демонстрации его величия в прошлых эпохах.

И остается странное такое послевкусие. Чем, по гамбургскому счету, отличаются в таком свете академические ученые от средневековых схоластов? Утонченные споры о правильной этикетке для нового труда, описывающего последствия взрыва вулкана Кракатау для негров на плантациях в Алабаме в определенный месяц такого-то года навевают на меня мизантропическую тоску и мысли о тех самых ангелах на кончике иглы.

Но, если отбросить болтовню, создаётся впечатление, что этот условно новый подход действительно способен породить что-то интересное, балансирующее между абстрактностью больших нарративов и печальной оторванностью от реальности микроисследований. Пару названий из библиографии я выписал, посмотрим, посмотрим.