4 Ода Учительству

Конечно, женщиной быть лучше, чем мужчиной. Потому что женщины меньше бегают с места на место, меньше размахивают руками,
имеют больше времени для размышлений.

Он как Феникс. Прочтешь последнюю книжку про любимого героя, погрустишь, смахнешь скудную слезу и соберешься двигаться дальше - к новым именам. Но нельзя же вот просто так взять и перестать читать Акунина, а тут уж новый роман подоспел. "Я только взгляну, - думаешь себе, - Ага. птенцы гнезда Петрова. Ну зачем, когда есть "Тобол" ? А это что? Япония-Голландия? Очень хорошо, но "Тысяча осеней Якоба де Зута" уже написана про это, не пора ли честь знать?" Так крутишь носом первые пару страниц, а потом ву-ух, без предупреждения опрокидываешься в книгу и вот ты уже амстердамская шлюха Марта Пороховой Погреб, до самозабвения влюбленная в своего русского Родья. И маленький коричневый орех, из которого вырезан узкоглазый человечек - на шее у тебя, рядом с крестиком и образком. Нипочем не снимешь талисман, потому что с него началось твое неслыханное везение. Ох, девочка, знала бы ты, чем оно обернется!

В одном из давних интервью, кажется на "Школе злословия", Григорий Шалвович сказал, что женщин-героинь нет в его книгах, они-де на роли антуража, декорации, вспомогательных элементов сюжета. За точность не поручусь, смотрела лет семнадцать назад, но смысл такой. Позвольте не поверить. Автор любит женщин. Но даже не это главное, он уважает Женщину, видит в ней равного; и за это наша сестра платит ему неизменным интересом. Однако к "Ореховому Будде": не успеваешь ты оглядеться по сторонам Мартиными глазами, всем чудесам и диковинам мира предпочитающим одно - пузо, внутри которого главное сокровище, чудо и диковина; как уж надо прощаться. Вздохнешь судорожно, как от удара под дых и дальше для тебя уже нет необходимости быть частью и участником этого сюжета, ты внутри него; магия акунинского импринтинга сработала с неотвратимостью патентованного медвежьего капкана Теперь наблюдай, "смотри, это твой шанс узнать, как выглядит изнутри то, на что ты так долго глядел снаружи, запоминай же подробности".

А посмотреть есть на что, хотя устройство тогдашней российской жизни (с кропотливой дотошностью и фирменным авторским вниманием к деталям, воссозданное в книге) - не главное. Она вообще не о том. Не о петровских временах, я имею в виду. Тебя завлекли сюда обманом, о Доверчивый Читатель, и станут учить основам буддизма в его японской, более мягкой, менее унылой и человеконенавистнической, в сравнении с индийской, ипостаси. Не отшатывайся в ужасе, это не тот сорт учения, который служил предметом пытки в средней и испытывал на прочность - в высшей школе. Ты ничего неприятного и не почувствуешь, как комарик укусит, а добрая вакцина эзотерической мудрости неощутимо смешается с твоей кровью ровно в той пропорции, какая способна придать сил, спокойствия мужества и не снести при этом крыши. Идеальная пропорция. Как ему это удается? Не иначе, на себе практикует декларируемые методы.

Иди же, Доверчивый Читатель, с героями по городам и весям петровской Руси. Любуйся красотами божьего мира, переживай головокружительные приключения, учись. Бегать на копытах и на ходулях, падать и летать (да-да, летать, от этого дух захватывает и хочется непременно попробовать, но ярлыком "не пытаться повторить в домашних условиях" и снабжать не нужно - без того понятно, что не это главное). А что главное? Внутренняя ясность и свобода, которые обретаешь с книгой; еще один шаг по направлению к себе; еще одна ступенька по лестнице, ведущей вверх. Роман одновременно появился в бумажной, электронной версиях и в формате аудиокниги, начитанной Александром Клюквиным - безупречным и восхитительным, как всегда.