5 СЕМЬ ВУАЛЕЙ КАДЗУО ИСИГУРО

У "великого утешителя" О.Генри есть рассказ о том, как два золотоискателя оказались надолго отрезаны снегопадом в заброшенной хижине в горах. Чтобы скоротать время, они разделили между собой две найденные в хижине книги. Ими оказались статистический справочник и "Рубаи" Омара Хайяма. Тот из старателей, которому достался Хайям, будучи человеком неискушённым, отозвался о великом поэте так:

Он, похоже, что-то вроде агента по продаже вин. Его дежурный тост: «Все трын-трава». По-видимому, он страдает избытком желчи, но в таких дозах разбавляет ее спиртом, что самая беспардонная его брань звучит как приглашение раздавить бутылочку.

...Начав читать "Остаток дня", я чувствовала себя кем-то вроде этого необразованного старателя. Дворецкий Стивенс, от лица которого ведётся повествование, кажется поначалу страшным занудой и педантом, "повёрнутым" на идее служения своему господину. Человеком недалёким, кругозор которого ограничен пределами поместья и свойствами состава для чистки столового серебра.
"Они издеваются?" - подумала я о Букеровском комитете. Ладно "нобелевка": те давно свихнулись на политике и премию раздают по принципу "А вот нате вам!". Но "Букер"!
Однако - то ли в силу профессиональной добросовестности, то ли ради любопытства - решила всё же дочитать. И правильно сделала!
Будучи человеком восточным (хотя и несколько иного рода), Исигуро, подобно Хайяму, ловко спрятал главное за семью вуалями текста, столь многопланового, что поначалу ничего, кроме этого текста, и не видишь. Очевидно, что книга рассчитана на пытливого читателя, который, снимая одно за другим наслоения, наложенные профессией, образом жизни, британской сдержанностью и личными мотивами, обнаруживает нечто неожиданное. Этот безупречный, застёгнутый на все пуговицы Стивенс слой за слоем открывает нам то, что принято называть душой - англичанина и самой Англии. Но только тому, кто к этому готов - тот же, чей скучающий взгляд скользит по поверхности книжного листа, увидит только скучного дворецкого. Подобно тому, как невежественный старатель увидел в Хайяме винного агента.
Хайям писал:

Я спрятал свою истину за семью печатями и сорока замками, чтобы злое стадо людей не использовало эту истину во имя зла

. И он, вероятно, был прав. Как прав Стивенс, этот англичанин до мозга костей, этот аристократ от прислуги, защищая свой внутренний мир - даже от себя самого.
Можно порефлексировать на тему о схожести островных культур - английской и японской. О том, как вынужденная географическая изоляция привела к изоляции духовной, к привычке бдительно охранять сокровище души от постороннего взгляда. К той необычайной ранимости и связанной с ней особой щепетильности в вопросах чести, которая свойственна и тем и другим...
Но лучше просто почитать книгу. И перечитать её - возможно, не один раз...