3 Первая книга о войне, которая меня не тронула

Для большинства современных читателей партизан - это некто абстрактно-бородатый, с красной ленточкой на шапке, вооружённый снятым с убитого гитлеровца "шмайсером" или (того хуже) каким-нибудь дрекольем, живущий в лесном лагере и занимающийся подрывом поездов и нападениями из засады на оживлённых дорогах. Разумеется, среди партизанского движения были и такие "стихийные" партизаны, но толку от них было не так много. Основная опасность таилась для солдат и офицеров Вермахта в хорошо организованных партизанских бригадах, которые по сути мало чем отличались от военных формирований, действуя в тылу врага активно и слаженно, получая приказы, оружие, продовольствие и медикаменты из Москвы и подчиняясь партийным органам и НКВД. С таким сопротивлением уже нужно было считаться.
"Нечестная война", - визжали гитлеровские агитаторы. Нечестная? А можно воевать "честно", напав ночью с субботы на воскресенье на мирно спящие города, вырезая мирных жителей, мучая, грабя и насилуя?
Автор книги Петр Захарович Калинин встретил войну в Москве в окружении жены и детей, в то время как где-то на юго-западе тяжёлые бомбы уже падали на растерянный, обезумевший от страха и боли Минск. Потом, много позже, о белорусах сложат песню "Каждый четвёртый", и это будет чистая правда: белорусы потеряли четверть своих сограждан - солдатами, мирными жителями, партизанами и подпольщиками. О них (партизанах и подпольщиках) и пойдёт речь.
Повествование, как кажется на первый взгляд, идёт от лица человека, далёкого от суровой лесной жизни и страшных карательных отрядов, партийного организатора. К концу первой части книги мы узнаем, что Калинин недолго воевал на передовой, был тяжело ранен, контужен и признан негодным к строевой службе, и поэтому занялся координацией деятельности "второго фронта" - партизанских отрядов и подполья. Читателя в этот момент захлёстывает волна обиды и негодования, потому что в мозгу мигает красная лампочка "функционер пишет о том, чем руководил". Но если не сдаться в этот момент, перевалить через границу частей, как через линию фронта, и углубиться в повествование, как в леса славного Партизанского края, станет понятно, что автор буквально знает, о чём пишет. В этот момент мемуары ненадолго утрачивают налёт пафоса и официоза, и на первый план один за другим выступают герои и их истории. Имена некоторых из них - Константина Заслонова, Зины Портновой (в книге почему-то Партновой) - хорошо известны, о других узнаёшь впервые. Шестнадцатилетний Николай Гойшик, который бросился под поезд врага, прижимая к себе толовую шашку, потому что не успевал заложить заряд; подпольщица Анна Парфинчук, что уцелела после всех мытарств и выступила свидетелем обвинения на процессе в Минске, бесстрашный Николай Великосельский, пятеро сестёр Ховренковых и сотни других смелых и достойных. И холодок по спине, и слёзы на глазах. В такую минуту хочется встряхнуть автора за плечи и спросить: "Петр Захарович, неужели нельзя было написать о каждом из них немного побольше, поподробнее, более... человечно, что ли? Чтобы мы узнали, какими они были, как улыбались, кого любили?" Да, это биография. Да, автор со многими из них не был знаком вообще, просто слышал по долгу службы. Да, возьмись писать о каждом, кто был в той страшной войне героем, не хватило бы ни бумаги, ни жизни. Но эти сухие абзацы, в которых заключены целые жизни, где каждый день - подвиг, тревожат, печалят, причиняют боль.
В моей электронной версии сразу после краткого авторского послесловия-напутствия никогда не забывать подвига героических предков идёт вкладка с фотографиями партизан и подпольщиков. Сначала верхушка - официальные портреты солидных людей в наградах, а потом, без всякого предупреждения, чёрно-белые фотографии из жизни партизан и несколько фотографий молодых подпольщиков и подпольщиц. И это, как пощёчина, заново запускает механизм эмоций, которые разбередила книга. Кто они были? Суперлюди?
О некоторых моментах я, активно интересующаяся военной историей и литературой, узнала впервые. Например, о словаках и венграх, активно переходивших на сторону партизан, о том, как "перетаскивали" на свою сторону РОАвцев и РНАвцев, а иногда целые отряды полицаев. Война - это ад, где свой может предать, а чужой - оказаться ближе своего. Ад, где случайный выстрел может привлечь погоню и погубить много жизней, а подойдя на свой страх и риск на улице к прохожему, обретёшь в его лице надёжного товарища и связного.
И всё же... Как мне кажется, "Партизанская республика" не столь ценна в историческом плане, чтобы это могло компенсировать пустоту в остальных аспектах. Поговорка про талант во всём применима не всегда и не ко всем. "Функционерский" слог и поверхностный набор отрывочных биографий на фоне схематичной, как тактическая карта, войны, не трогают, а лишь затрагивают, будят в душе неясную тревогу и боль, ничем не наделяя, но и не опустошая. И виновны в этом не строгие рамки жанра, а исключительно автор.
ПС: очень жаль, что коварное Колесо рандома принесло мне этот мемуарный сухарь, а не горячо любимый "Тревожный месяц Вересень" , который тоже был в подборке.