5 Импрессионистские прогулки по Москве

Ты никогда не бывал
В нашем городе светлом,
Над вечерней рекой
Не мечтал до зари.
С друзьями ты не бродил
По широким проспектам,
Значит ты не видал
Лучший город земли.

Люди делятся на две категории: люблю Москву/ненавижу Москву. Также есть особая категория, не стесняющаяся при любом удобном случае напоминать, что "Москву можно только терпеть". Так вот эта книга исключительно для первой категории людей. Для тех, кто любит, уважает и знает город (я считаю, что цепочка "любовь-уважение-знание" универсальна). Познакомиться с городом и составить о нем представление по этой книге не получится - все эти теплые слова и знакомые названия ничего не скажут человеку, который не бывал на этих улицах. И это не пафосно-снобские речи москвича, а всего лишь констатация факта.

Не знаю, каким образом выбирали авторов для сборника, но получилось очень разнообразно и в то же время органично. Это и ностальгические истории, и циничные, и тоскливо-уютные, и восторженно-восхищенные. Практически все - из детства или юности. Даже тот кошмар, который переживали во время войны, вспоминается светло и несерьезно. Наверно, это волшебное свойство детского восприятия? Много, очень много историй связано с 37-м годом. Закрыть глаза на такое невозможно (как изменить историю?), но и читать очень трудно и больно. Тогда вместе с отдельно взятыми семьями страдала и плакала Москва, застывшая в безвестном ожидании. Вслед за арестами - подселение, уплотнение, и вместо тихой и спокойной жизни одной семьи - жизнь восьми, а то и десяти. Дом задыхается, бытие кардинально меняется.

Одной из больших радостей от книги стала радость узнавания. Вместе с Трифоновой, рассказывающей о любимых Миуссах, неспешно прогуливаешься по улицам и благодаря ее рассказу совсем другим взглядом оцениваешь до боли знакомые места. Вместе с Мариной Москвиной и Людмилой Улицкой идешь по центру и видишь не офисы и фасады знаний, а историю XX века в разрезе - вот в этом тучерезе (восхитительное слово! "небоскреб" по сравнению с ним не такое величественное) бывал Булгаков, в этом доме на Китай-городе какое-то время жил Мандельштам, а теперь рядом в кустах ему стоит очень скромный и неприметный памятник, Бунина на Поварской летом совсем не видать - его любят и укрывают пышные деревья. Недалеко от того места, где когда-то стояла Сухарева башня, жила девушка Таня Щербина, в квартире которой можно было найти всех передовиков андеграунда (на этом фрагменте почему-то стал маячить в памяти "Учитель Дымов"). А Сергей Шаргунов и вовсе поразил - рассказал о клубе "Третий путь", в котором я, к сожалению, побывала впервые почти перед самым закрытием.

В Москву нужно всматриваться и изучать. И этот сборник видится мне письмами, признаниями в любви к Москве. Если ты москвич - это навсегда. Воспоминания о тех временах (совсем недавних, каких-то 60 лет назад), когда Хамовники и ВДНХ были окраиной города, кажутся нереальными, невероятно представить, что город разросся как грибница после дождя. И хочется новых историй от более молодого поколения - о тех, что росли в 80-е и 90-е. Но получатся ли они такими же проникновенными?

А теперь о моей самой любимой истории - о ВДНХ. Еще в оглавлении ее приметила и предвкушала. Боялась читать - а вдруг Глуховский будет ругать ВДНХ или скажет что-то, что идет капитально вразрез с моим восприятием? Зря переживала. С самых первых слов стало понятно, что мы с Дмитрием на одной волне:

Я вот тужусь, думаю - и все равно не могу придумать в Москве ни одного другого такого места - странного, загадочного, искусственно-противоестественного и потому совершенно магического, на которое к тому же москвичи давно не обращают внимания, словно и вправду наложено на него какое-то охранительное заклятие, делающее его невидимым для профанов.

А дальше по тексту - всё как у меня. Удивление в сознательном возрасте, а затем и влюбленность, постепенная, год от года всё более пылкая и восторженная. Разве можно так любить район, да еще с таким названием - Останкино? Башня, парк, мрачная нечетная сторона Академика Королева, Ботанический сад без конца и края - страна чудес, не иначе. И только на ВДНХ можно где-нибудь внезапно затеряться, набрести на что-нибудь ранее невиданное (почти всегда), открывать для себя все новые и новые секретные места. Только там возникает ощущение сопричастности к чему-то великому и могучему, и все эти гигантские строения на главной аллее вовсе не давят, а дают полноценно ими насладиться. Возможно, скоро это мрачное запустение исчезнет. Как и Глуховский, я не особо-то в восторге от грядущего наведения лоска...

В заброшенном, тлеющем и рассыпающемся ВДНХ есть свое величие, есть идея, есть чувство.

ВДНХ напоминает мне второй мой любимый город - Рим. Который, если произносить его имя на итальянском, имеет те же тягучие гласные "о" и "а": "Ро-ма". Находящийся в умеренном упадке и идеальной степени обшарпэ. Но вся сила Москвы - в ее способности подстраиваться под изменения и в открытии для каждого, кто ее полюбит, особенных мест, остающихся в памяти на всю жизнь.

Эмоциональное чтение. Растрогалась и прониклась. Вспомнила свою измену с Питером - не получилось, сердце стосковалось довольно скоро. И авторы сборника своими воспоминаниями вернули ощущение светлых первомайских праздников, отложившееся где-то на генетическом уровне. Москва из этой книги - моя Москва.

И все же, как сказал один мудрец: лучшее место на земле - то, в котором ты живешь, а лучшее время - именно сейчас.