Больше рецензий
31 мая 2018 г. 14:46
3K
5 Придет серенький волчок
РецензияЖизнь так печальна, но все мы ее живем.
"Маленькая жизнь" Ханья Янагихара
О Владимире Данихнове узнала, благодаря номинации на престижную литературную премию, прежде не слышала. «Твари, размером с колесо обозрение» не нашла, но для того, чтобы составить представление о том, как человек пишет, нет нужды вцепляться мертвой хваткой в строго определенное произведение, возможны варианты. Потому «Колыбельная»; тем более, что роману довелось войти в шорт Русского Букера. Аннотация бодро проскандировала о черном юморе в сочетании с невероятным детективным сюжетом. «Позвольте, но ведь это Мамлеев, - подумала, едва начав, - Возможно, не столь кошмарный и стилистически тяготеет более к Бабелю или Зощенко, чем к Платонову, но все же». А с родоначальником метафизического абсурдизма имею сложные читательские отношения. Не могу проникнуться благоговейным трепетом; в его ужасах вижу не крик страдающей души, но бессмысленную беспощадность русского бунта. Звездное небо Канта со страхом и трепетом Кьеркегора, в простоте, предпочитаю Ницше.
Отложила. Спустя несколько дней вернулась и продолжила. Стараюсь не бросать начатого: тронул – ходи или не садись играть. Взялась, настроенная перетерпеть, но тут эта книга сделала мгновенный надрез на душе, через который не то споры какого папоротника, не то ослабленный вирус, не то антидот попал в кровь и стало. Нет, не все равно. Стало возможно погрузиться в мир тотального скорбного бесчувствия, в котором обитают герои. И тут я должна задать вопрос: вы предпочитаете грустить или радоваться? Глупый? Мы за позитивное мышление, станем называть любой стакан, в котором что-то плещется, наполовину полным, растянем губы в улыбке и симпатическая магия, наполнит наши души неподдельной радостью, а стаканы... чем-то. Вот именно. Человек такое странное животное, которому недостаточно испытывать суррогатную радость в режиме 24/7 для того, чтобы чувствовать себя живым.
Полнота жизни включает многие вещи, не ограничиваясь одной подслащенной водичкой радости и с этого второго подхода "Колыбельная" зазвучала во мне мощной полифонией грусти, тоски, печали, скорби, томления по несбывшемуся, горечи, одиночества, бездомности, нелюбви, неуюта. Плотное до осязаемости ощущение себя духовым инструментом, через который проходит чье-то дыхание, не доброе и не злое - равнодушное. И от того не полнишься негодованием, не испытываешь особой жалости даже, просто слушаешь это дыхание. Обыкновенное чудо настоящей литературы: знаешь, что совершенно не твое, нипочем не взяла бы такое для удовольствия и понимаешь - хорошо до эталонности.
Смотришь, как один, другой, третий персонаж бродит лабиринтами жизни. то и дело упираясь в тупик и не замечая стены, в которую воткнулся; продолжает механически шевелить ногами, словно продолжает идти. И не хочется помочь-научить-вывести. Спасти. Ты здесь наблюдатель. Зачем он так рассказывает? Зачем завел тебя в эту пыльную скучную вселенную и превратил в свой инструмент? Просто потому что может, а еще потому что
пространство, которому, кажется, ничего не надо, на самом деле нуждается во взгляде со стороны, в критерии пустоты. И сослужить эту службу ему можешь только ты
А потом начинаешь смеяться. В голос. Не потому что очерствела душой, а просто потому что смешно. Как это возможно в такой истории? Не знаю, так же, как в жизни рядом с горьким сладкое, кислое, соленое, пресное. Одной радостью ее не наполнишь, вечно грустить, горевать или ужасаться тоже не получается. Это жизнь, но я рада, что Тварь, размером с колесо обозрения существует в параллельной вселенной.