5

Ласло Краснахоркаи "Сатанинское танго" (1985)

Я б венгерский выучил только за то, что на нём пишет Krasznahorkai. Серьезно, друзья, мрак и ужас - тот, факт, что от нас скрывали, прятали, русскоязычному населению не показывали столь заметную (я бы даже сказал - обязательную) фигуру венгерского классика, мастодонта, живого динозавра, певца апокалипсиса и тьмы - Ласло Краснахоркаи - гениального во всём: от посыла до языка - отточенного, отшлифованного до и-д-е-а-л-ь-н-о-г-о. Вы же знаете описание книг из которых слова не выкинешь, но понимание что именно некая определенная книга - есть та самая из которой слова не выкенешь - не столь очевидно и однозначно, чтобы такое звонко сказать нужно нечто особенное, нечто такое... чтобы текст воспринимался (и был) крепко сбитым массивом, ибо даже из признанно великих книг есть множество не вяжущихся с определением не выкидывания слов - не в укор, а как факт, одно от другого не страдает; книга, как пословица, как поговорка - быстрая, ёмкая, запоминающаяся (не только смыслом, историей, мудростью, но и) словом, словами, предложениями, в которых невозможно ничего изменить, переставить, переиначить - подобные шедевры впору писать на заборах мелом, трафаретами на стенах, черно-белыми полотнами в сознании обезумевших людей. Именно таково "Сатанинское танго" - визуально-литературно-поэтически-лингвистический шедевр, праздник внутреннего уха, отрада глаз передающих в сознание букв, рождающих переживания утопического предзнаменования замыкающегося в медленно уходящий вниз, втаптываемый в хлюпающую под ногами грязь - круг - являющийся, конечно, спиралью и представляющий собой ничто иное как череду бесславных попыток и надежд; ожидания пришествия, вознесения; упования на иного, веру подпитываемую другим и уничтожаемую собою, в те минуты, которые становятся часами - стоит лишь остаться наедине с разрушающим окружающий мир внутренним я. Болезненная, ненормальная - истинная, настоящая, живая красота того, что является некрасивым для всех и каждого встреченного в реальной жизни - здесь, в тексте, оно предстаёт совершенно иным - грязные дома, вонючие люди, гниющая еда доведены до состояния бескомпромиссно прекрасного; те, кто по типу личности должен молчать и не представлять никакого антропологического интереса - переведены в состояние бесконечно расширяющегося космоса, уподоблены мирозданию и, даже, Создателю с неизвестной сущностью то ли авторского, то ли насмешливо божественного наблюдающего и аккуратно записывающего всё вокруг происходящее, исключившее прочее (как не нужное), сконцентрированное на видимом сквозь щёлку немытого окна с грязью скопленной временем и старающемся не забывать, не упускать - фиксировать, а затем? придумывать или создавать? предвещать или сочинять? но в любом случае извлекать то, что является нам. И он не один, он мог бы (да он и справился) сам, всё так и произошло - обособленно и естественно, без ожиданий дополнения, но иногда Произведение вмещает больше видимого, больше сказанного, больше, чем сам автор способен выразить - такое встречалось ни раз и не два, вспомните, сколько существует толкователей Корана, Библии, Талмуда, подобно гениям расширения ёмко сказанного - по прогнившей верёвке в старой заброшенной колокольне, сверху, с колокола бьющего то ли набат, то ли панихиду спустился Бела Тарр и гениально визуализировал предзнаменования Краснахоркаи, создав (кто из них?) идеальную (не) экранизацию, но иллюстрированную книгу, текст, в котором персонажи оживают, приходят в движение, впадают в водоворот и с тех пор прочно и бесповоротно обосновываются в твоём (создающем окружающее) сознании. И нет с тех пор книги "Сатанинское танго", точно так же, как никогда не был создан фильм "Сатанинское танго", но существует нечто именуемое Sátántangó принесенное нам по грязному тракту Иримиашем.