5 Кто сказал, что мы жили зря

Эта штука работает до сих пор: если нажать на любую из кнопок (революция, коллективизация, победа, «оттепель», Гагарин, физики и лирики, БАМ-БАМ, Олимпиада-80), то механический голос, вроде неживой птицы в горле человека, начнет рассказывать о том, какое было время, трудное – да, но и счастливое тоже, потому что мы – молодцы, потому что в лучшее верилось и работалось на ура, и оставались силы для песен, какие были песни, какие голоса! Не то что теперешние.

Ох, ну что же это, как жить, во что верить; книга присутствовала в длинном списке Нацбеста и просто обязана была попасть в короткий, но нет, короткий сформировали пять произведений, из которых только "Петровых" читала. Роман дивный, только его ведь знают все, кто есть кто-то, и "НОС" в этом году уже взял. А смысл и ценность литературных премий не в том, чтобы сунуть победителю миллион с наказом поделить с номинатором в пропорции 9/1. Но в том, чтобы сказать читающему миру: смотрите, у нас есть интересные авторы и хорошие книги; современная российская литература жива, динамично развивается, ей есть, что предъявить миру. Тем более актуально в Год Литературы РФ.

Об остальных четырех книгах короткого списка мало что знаю, разве что история немецкого доктора, который ведет праведную жизнь напоказ, а в запертом подвале держит русскую проститутку ("Дорогая, я дома"), представляется не совсем российской; а жуткая исповедь Анны Старобинец ("Посмотри на него") отбросила взрывной волной год назад, когда прочла на LL хорошую рецензию на книгу; тогда решила, что читать этого не стану, фейсбучный скандал лишь укрепил в решимости. Отчего они расщедрились в этом знаковом году всего на пять вакансий для шорта, в чем причина такой скупости,кому, как не членам конкурсного жюри известно - аттестация "финалист премии Нацбест" привлекает к автору внимание читателя и в конечном итоге работает на литературу? Длинный список солидный и там есть, из чего выбрать, уверяю.

Это мое первое знакомство с томским писателем Андреем Филимоновым, прошлогодних "Головастика и святых" пропустила (снова вопрос недостаточной информационной поддержки современной русской литературы). Но "Рецепты сотворения мира" не нуждаются в представлении по правилам политеса, в них влюбляешься, едва начав читать. Знаете это физическое наслаждение хорошим языком, которое Набоков описывает дрожью вдоль позвоночника, а у меня за спиной раскрываются фантомные крылья и хочется смеяться без причины, просто от радости, что такое есть. Чуть не с первого абзаца возникает жгучее желание утащить на память вот эту цитату и еще одну, и вот ту, Ну, чтобы поделиться с теми. кто понимает. Пересмотрела сейчас свои сохраненные - вырванные из тела книги, они неплохи, не более.

Проза Филимонова целостный живой организм, в котором всякое слово на своем месте. Слова складываются во фразы, абзацы, главы с естественностью дерева, которому корни, кора и крона равно важны или бегущей собаки - вынь хоть даже коготь с передней лапы, прежней естественности не будет; да и к чему тебе коготь без собаки? Читать надо полностью, оно того тысячу раз стоит. С жанром определиться непросто, микс семейной саги (судьба семьи в судьбе страны), мемуаристики (автор рассказывает о своих предках и герои выведены под собственными именами), беллетристики (интересно на всем протяжении). Хотя тут не жанр имеет смысл рассматривать, но концепцию.

Объясняю, не успев почть в бозе, Советский Союз стал легендой об утраченном Золотом Веке, бывшие советские люди с удовольствием вспоминали спички по копейке и эскимо за двадцать восемь; и как инженер на зарплату сто двадцать рублей в месяц мог позволить себе отпуск на море (а потому что профсоюз); и как дружно мы все тогда жили. С другой стороны, ореола Империи Зла никто не отменял, о жировавшей номенклатуре, и о тотальном дефиците для остальных, и об очередях, в которых проходила оставшаяся от работы и сна треть жизни, все еще живо помнили. Результатом такого напластования противоречивых воспоминаний явилось столь же противоречивое представление о жизни в Союзе, согласно которому порядочному человеку было тогда худо, всякая сволочь жировала, но лишь до той поры, пока поставят к стенке, а приспособленцы устраивались. Минувшая со времен распада четверть века еще добавила романтического ретрофлёра и теперь уже не вспомнишь, как оно было.

"Рецепты сотворения мира" не претендуют на фотографически точную непротиворечивость. Больше того, множественность интерпретаций заложена в названии и явно просматривается в оглавлении: женский, мужской, романтический, советский - выбирай тот, какой тебе больше нравится, а лучше всего бери целиком, потому что, см. выше про собаку и коготь. Важен слом концепции - устраивались все, не только подлецы и негодяи, и уровень твоей успешности определялся тем, насколько удачно мог интегрироваться в круг, бывший объектом твоего интереса. Это было отчасти лотереей, отчасти связано с обстоятельствами вхождения в жизнь, но львиная доля определялась собственными талантом и трудолюбием соискателя.

Да, требовалось затрачивать дополнительную энергию, которую современный россиянин может направить в иное русло, но в сегодняшней нашей жизни отсутствие необходимости устраиваться повлекло утрату навыков по обзаведению нужными связями и поддержанию их в рабочем состоянии. А правильное использование связей дарило такой уровень удовлетворения от собственной успешности, какой никакими миллионными доходами и виртуальной социализацией не заменишь. Да, стучали все, кто был кем-то. Не по велению сердца, не из душевной подлости, не по причине пламенной веры в идеалы марксизма-ленинизма. Но потому что у всякого, кто чего-то успел добиться, была ахиллесова пята, своя зона уязвимости - когда тебе есть, что терять, тебя легко взять за жопу. В этом была великая в своей обыденности подлость той системы, к которой не дай Бог веруться (да Он и не даст).

А в остальном, мир умненькой и красивой девочки Гали, которая любила жизнь и строила ее правильно; талантливого мальчика Димы, который делал то же; их родственников и знакомых, творился по разным рецептам, но не было в том подлого приспособленчества, а была великая житейская мудрость: трудись, стань лучшим в своей области, живи сам и дай жить другим. А я думала, читая, что если мой внук когда-нибудь расскажет историю моей жизни так, как сделал для своей бабушки Андрей Филимонов, одно это будет достаточным ее оправданием.