4.5 Размышления о мастерстве и творчестве

Лампомоб-2018
2/13
Честно признаюсь, что от этого совета ничего особенного я не ждала. Приняла его, решив расширить горизонты, и понадеявшись на серьезное совпадение вкусов с советчиком. Как выяснилось, не ошиблась. Потому что этот роман с совершенно другой стороны показал мне писателя, которого я в детстве воспринимала как пламенного борца за правду советских времен. Нет, не могу сказать, что он полностью свободен от тенет идеологии или тогдашней манеры "воспитания подрастающего поколения", но все-таки он больше вопросов ставит, чем отвечает на них. И сразу скажу, что как раз его военная часть поразила меня мало, пусть даже для времени написания смотрелась неожиданно и сильно. Война для Тендрякова - не пафос героических минут, в которые выковывается настоящий характер человека, а тяжелая рутина, в которой главным для нормального человека становится стремление выжить, выполнить приказ, преодолевая страх и ужас. Понятно, что такой взгляд на войну никогда не мог стать образцовым, особенно в те времена, когда военный ура-патриотизм становится общеобязательным. Хорошо, что военная часть книги написана честно и спокойно, но мне кажется, что в отрыве от последующей истории Федора Матёрина я бы её не запомнила, даже несмотря на яркий эпизод с рейдом к колодцу, чтением под обстрелом "Дяди Вани" и образом катящегося по земле школьного глобуса...
Потому что главное достоинство этого романа, на мой взгляд, это пристальное наблюдение за становлением художника, споры о творчестве, о поиске истины, внимание к деталям написания картины, вот это неведомо откуда приходящее понимание - здесь, сейчас, возможен только такой мазок, именно эта краска. Написано об этом здорово. настолько ярко, что прямо перед глазами вставали эти картины - черная бутылка с лимонами, синяя девушка, лужи на закате, скрипач...
Но я все-таки ни за что не соглашусь с самим Федором, когда тот нападает на Леву Слободко с его огнепоклонниками или нацеленным в лоб пулеметом, не понимает смысла в мертвой лошади с задранным копытом... Неправда, нет правильного или неправильного искусства. Это та же идеология, как и стремление увековечивать выдуманные колхозные свадьбы или думы вождя у озера Риц. Странное дело, но время отсеивает что-то действительно сильное, несущее своё время и эмоцию художника, и оставляет за бортом превосходно написанные полотна, в которых нет жизни. Сейчас, на наших глазах, при всем изобилии возможностей для творчества, разве не происходит того же? И тут манера письма, жанр, тема картины - куда менее важны, чем что-то куда более существенное, идущее с полотна, которое я не сумею описать словами... Но узнаю сразу, почувствую. Для того и хожу на всевозможные выставки, рассматриваю картины, знакомлюсь с неожиданными авторами. Не записываю для себя кого-то в однозначно любимые, а другого - в неприемлемые. Потому что и собственный взгляд со временем меняется, и разные художники начинают отражать какую-то другую часть тебя. В общем, Федор Материн, если сумеет стать настоящим художником (а это ох как непросто), мне кажется, со временем это поймет, и сумеет избавиться от категоричности юности, и, чего уж тут скрывать, транслируемой Тендряковым официальной позиции советского искусства середины шестидесятых, времен после "бульдозерной выставки".
А если вернуться от размышлений об искусстве вообще, на которые меня натолкнула эта книга, к персонажам романа, то тут, конечно, особенно трогает образ Саввы Ильича, который в очередной раз подтверждает давно осознанную мной идею: мастерство и творчество - вещи разные, и не обязательно сосуществуют в человеке искусства. Человек может овладеть профессией, научиться мастерству, но не стать творцом, и таких примеров мы вокруг видим множество - прежде всего, среди актеров (просто потому, что они нам чаще попадаются, и их просто количественно больше других), но и среди художников, композиторов, музыкантов, писателей, людей прочих творческих профессий... Вот совсем недавно видела на выставке работу, в которой бездна изобразительского мастерства совершенно заслонила для автора мысль, идею. И не только злую меня, но и юную барышню, восторженную поклонницу изобразительных техник, оставила абсолютно равнодушной. А уж таких технарей-музыкантов, воспроизводящих музыкальные тексты, а не создающих музыку,вокруг множество. И многие так и не осознают, что может быть по-другому, пока не встретят на каком-то концерте исполнителя, от таланта которого что-то странно замирает внутри...
А можно быть творцом, как Савва Ильич, но так и не овладеть, в силу разных причин, мастерством в своем призвании. Эти люди становятся чудаками, милыми и обычно безобидными предметами насмешек или умиления, персонажами репортажей в местных газетках или устных рассказах. С другой стороны, именно такие люди и способны выдернуть детей из привычной рутины, заставить их посмотреть на жизнь и её смысл совершенно другими глазами.
Потому что, конечно, прав отец Федора, который категорически против выбора сына в горячее время, когда на селе рабочих рук не хватает. Прав по-своему, и спорить с ним не пожелаю никому. И не понять обычному человеку, как на последние деньги можно покупать краски, а не штаны... Как можно мечтать о Нефертити, а искать тепла у Нины...
В общем-то, именно этим мне роман больше всего и понравился. Кроме озвученной твердой позиции о правде в искусстве, с которой я бы очень и очень поспорила, ни одна другая поднятая в романе тема не дает читателю однозначных правильных ответов. А значит, предлагает подумать, найти собственное решение, не согласиться, поспорить. Эх, если бы больше было таких книг! Если бы меньше было у наших школьников необходимости "искать аргументы" для сочинений в непрочитанных толком и абсолютно непонятых произведениях...
Словом, читайте. Думайте, спорьте, ищите ответы. Пусть у каждого из нас ответы на проклятые вечные вопросы будут собственными, а не подсказанными мудрым критиком, авторитетным учителем или мнением известного телеканала. Я понимаю, что это утопия, но помечтать могу ведь? :)