3 Чем дальше в лес, тем толще киммерийцы

Иногда бывает, что с книгой за время чтения складываются прямо-таки отношения. Ни к чему не обязывающие жаркие ночи в обнимку приводят к неожиданным последствиям и попаданию книги в любимые... Увы, здесь у меня получилось ровно наоборот. Я — человек приличный, к хору положительных рецензий прислушиваюсь, так что к "Киммерийскому лету" шла сразу жениться. Книга явно хороша со всех сторон: психологизм, ностальгические описания, ах эта юность золотая — натурально, надо готовить обручальное кольцо. С александритом.

Но женитьба у меня не заладилась, хотя невеста — на выданье. Хороший такой советский янг-эдалт. Героиня, как водится, самая обычная девочка, но немножечко необыкновенная. Все Катьки как Катьки, а она — Вероника. Ника Самофракийская, Никион, как её назвали археологи-классики, с которыми она пересеклась одним переменчивым летом. На такую ненавязчивую необыкновенность, естественно, слетаются парни, как мухи на мёд. Расклад такой: один парень — руководитель отряда археологов, Дмитрий. Не было у Дмитрия проблем, купил он порося влюбился. Другой — Никин одноклассник, Андрей, который и до того был неравнодушен, но как-то лениво, от делать нечего.

Геометрия чувств сложная в том числе и потому, что Нике шестнадцать, а Дмитрию — где-то под тридцать. Казалось бы, дело не в цифрах, ведь Слепухин очень всё целомудренно и романтично описывает. Почётное звание ханжи я заслужила тогда, когда поняла, что уже в третий раз высчитываю возраст археолога, а романтика в меня не лезет, как холодная манная каша. Кстати, как ни крути, а меньше тридцати одного года не получается. В персонаже Андрея много чего интересного, но автор поставил романтику во главу угла. Весьма обидно, что влюблённостью юного художника тоже проникнуться не удалось. Да и вообще... Угар юности, сердечный трепет, безумства из-за любви — всё по ту сторону стекла, а я сижу и бурчу, как бабка старая: ну даёт молодёжь, вот это феерия.

Романтическими страдашками конфликты "Киммерийского лета" не исчерпываются: отцы и дети, поиски себя, искусство для творца или для масс — я много ещё чему в книге удивлялась. Однако, киммерийцев в романе нет. Я одна такая дурында, что метафоры в названии не хочет понимать, а хочет больше про раскопки, про Крым? Ведь так всё красиво описано! Крым — он именно такой, каким его рисует Слепухин. Разудалая атмосфера раскопа чудесно схвачена. А какова Москва, Питер? Машина времени какая-то, мигом перекидывающая читателя в 1969 год. С удовольствием бы почитала воспоминания автора о дорогих ему местах, погуляла бы вместе. Но с персонажами его мне сложно. Совсем другая волна.

В общем, сплошная боль и печаль. Потому что Ника страдает будь здоров, а я — из солидарности. Потому что завидно, что никакие археологи мне в шестнадцать лет в любви не объяснялись. Потому что эту книгу я предпочла бы молча обдумать, но киллвишу нужна рецензия. Потому что я не понимаю, переросла я книгу или не доросла до неё. Потому что так хотелось влюбиться в книгу и зажить долго и счастливо, а она мне показала кукиш.